Заявки в хронологическом порядке

Дорожная
Как в густом лесу под седой луной
Ночью ветер пел песни лешему
Через тёмный лес путь держали свой
Люди конные...люди пешие

Был опричник Сыч особливо лют
О седло стучат пëсьи головы
Через тёмный лес гнали пеший люд
Да на каторгу...люди конные

Ведьмы с бесами пó лесу снуют
Бередят болота зловонные
Кандалы звенят, стонет босый люд
Спины жгут кнутом люди конные

Ох с оттягом бьют, что бы до кости
Раскраснелись морды лощëнные
Вымещают зло, вместе им идти
По лесам в Сибирь некрещенную..

Как в густом лесу под седой луной
Ночью ветер пел песни лешему
Через тёмный лес путь держали свой
Люди конные...люди пешие ...

Наваждение
сл.Игорь Царев

Крестик да сума-котомка, да дорожная клюка –
За далекую каемку счастье манит дурака.
Босы ноги по дороге из толченого стекла –
Хворь с зелеными глазами жизнь мою обволокла.

За спиною гарь и копоть. Нет уже пути назад –
Красным светом светофора изумрудные глаза.
Два зеленых наважденья, две зеленые свечи
То по-волчьи, то по-детски светлячком мелькнут в ночи.

Я горю, температурю, я в угаре, я в бреду,
Через дни как через страны в неизвестное бреду.
Я бегу, ползу, хромаю, я страдаю, я люблю,
И губами из рыданий фразы светлые леплю…

С хрупким грузом королевского фарфора,
Паруса наполнив звездами зюйд-веста,
Сны мои, как каравеллы Христофора,
Каждый вечер уплывают в неизвестность.

Кто-то снится себе принцем, кто-то нищим,
Матадором или служкою собора,
Ну, а мне всю ночь по морю хлюпать днищем
К игуанам и лагунам Бора-Бора.

Там трещат на солнце спелые кокосы,
У туземок шалый взгляд — корица с перцем.
С ниткой бус на тонкой талии, как осы,
Так и вьются, норовя ужалить в сердце…

Бог не дал мне мудрых грез Иезекиля,
Не назначил даты будущих пришествий.
Сны мои, как каравеллы, медью киля
Драят шкуру океана против шерсти.

На горизонте растворятся корабли,
Ушедшие от наших берегов.
Не нужно им ни неба, ни земли -
Их море ждет, его призыв, как гонг.
Припев:
Эй, дай нам, ветер, наполнить счастьем,
наполнить счастьем паруса!
Эй, дай нам, море, этим счастьем,
дай этим счастьем насладиться!
И мы готовы с ним взлететь под небеса
И парус распустить, как крылья птица!

И жажду странствий им ничем не утолить
Пусть сто Ассолей будут ждать их - Греев принцев.
И лишь компас, как Ариадны нить,
Укажет путь, не даст с маршрута сбиться.

Как жаль, что ветер дует иногда не тот
И суета-сует нас прижимает к суше.
Но капитана крик сквозь время: «Вира грот!»
Бальзамом льётся на морские души!

Уезжаю с ночного перрона,
Улетаю в продрогшую ночь.
Через два или три перегона
Боль-обида отцепится прочь.
Через два или три перегона
Что-то вдруг повернется в судьбе –
Проводница седьмого вагона
Мне постельку постелет в купе.
Провалюсь и забудусь надолго
С мыслью доброй о прожитом дне.
Будет верхняя жесткая полка
Мне периной казаться во сне.
Будет женщина долго мне сниться,
И под стук монотонных колес
Промелькнут позабытые лица,
За спиною обрушится мост.
Проводница седьмого вагона
Мне чужую судьбу не пророчь...
Уезжаю с ночного перрона,
Тихо-тихо баюкает ночь.

Провожал окрест
От родимых мест
Потерявшим цели
У святой купели
Взваливали крест,

По рецепту ртуть
Пролагавшим путь,
Чтобы хоть на миг
В бездну заглянуть
Факелы из книг...

Правду тех страниц
Знать не суждено
Им, упавшим ниц,
Не поднявшим лиц,
Познающим дно.

И нету смысла
В знаках, звуках, числах,
Где миром правит выстрел
Правды больше нет!

И всё, что взято силой
Уж не вложить в могилы,
Чадят во тьме светилы
Им веры больше нет!

Из креста поленья... -
Обещали царство!
Павшие в мытарство
Познают смирения
Горькие ступени.

У раскрытых врат
Обернись назад -
Нету у Луны
Чёрной стороны,
То из бездны взгляд.

Здесь иное мнение
Сковывает страх,
Чьё-то отражение
На Луне в затмение -
Путь из праха в прах...

И нету смысла
В знаках, звуках, числах,
Где миром правит выстрел
Правды больше нет!

И всё, что взято силой
Уж не вложить в могилы,
Твердят во тьме терпилы
Что чувства больше нет!

Но зная, что идёт Ра свет,
Введёт запрет на серый цвет,
Что брызнут краски у зари
И вспомнишь: ты рождён в любви!

Проявят вспышки яркий свет
Эмоции рождая всплеск,
Оставит разноцветный след
В глазах двоих надежды блеск.

Ах, как здорово, братцы, вновь и вновь пускаться в дорогу!
Не все пути ведомы Богу, а мы – выбираем маршрут,
Маршрут, что нас сводит с друзьями, когда мир обыденный тесен,
Мы жаждем встречи и песен, которые вместе поём!

Признайтесь, друзья, ну ведь снилось, как мы друг друга обнимем,
И как друг другу протянем открытую честно ладонь!
И снова, и снова поверим, что молоды мы, как и прежде,
Пока отдаём дань Надежде и Вере ещё, и Любви!

И нас седина не пугает – мы честно её заслужили!
Тверды мы, когда надо, были и будем ещё, чёрт возьми!
И старости мы не уступим жизни нашей ни пяди,
Со смертью связку наладим на самый далёкий маршрут!

Признайтесь, друзья, ну ведь снилось, как мы друг друга обнимем,
И как друг другу протянем открытую честно ладонь!
И снова, и снова поверим, что молоды мы, как и прежде,
Ведь мы отдаём дань Надежде и Вере ещё, и Любви!

Вот она – моя дорога, что из детства разбежалась
И скорее вдаль умчалась, сама не ведая, куда,
И кружила, и петляла, убегала, возвращалась,
И не видно у дороги ни начала, ни конца.
Я торил тебя по снегу, я с тобой где только не был!
Мы прошли огонь и воду, трубы медные прошли…
Ты всегда меня манила, ты всегда меня хранила,
И с тобой, моя дорога, я пребуду до конца!
А конца тебе не видно – он за синей дымкой тает,
Ты, дорога, то в низинку, то на горку забегаешь,
Ты давно меня, дорога, синусоидой качаешь –
То ли все еще лелеешь, то ли к ложу приучаешь.
Приведешь меня, дорога, к ложу вечного покоя –
И я вечно буду грезить о тебе одной, ей-Богу!
Ты вела меня, дорога, от рассвета до заката,
От истока до причала, без конца и без начала.
Вот она – моя дорога, от рассвета до заката,
От истока до причала – где конец и где начало?
Ты давно меня, дорога, синусоидой качаешь,
И с тобой, моя дорога, я пребуду до конца.

Мелкий дождик

Мелкий дождик льёт, зануда,
В кедах хлюпает вода.
От домашнего уюта
Покидаем, покидаем города!

Не страшна нам непогода.
Так велит мужская честь!
По утрам встречать восходы –
В этом точно, в этом точно что-то есть!

Сухари, топор, гитара,
Жизнь бродячая проста.
Котелок с треногой старый
И палатка, и палатка у костра!

Веселей смотри, бродяга –
Для печали нет причин!
Городские к черту блага!
Разве это, разве это для мужчин!

И пускай стучит по лужам
Мелкий дождик - не беда!
То, что нам для счастья нужно
Не заменят, не заменят города!

Утро, горы, дождь и ветер. Мы, кто в шапках, кто в берете,
Сонно ёжимся и штатно получаем инструктаж,
Чтобы путь ко льдам далёким и спокойным был и лёгким,
И вернулся чтоб обратно наш походный экипаж.
Говорит инструктор фразу: "Не хочу пугать вас сразу,
Но дорогой будет круто тем, кто едет в первый раз".
А в сторонке наш водитель, добродушный местный житель,
Улыбается чему-то, явно зная больше нас...

Размещаемся в "буханке". Тесновато, словно в танке.
Кто-то давит ногу чью-то, не проснувшись по утру.
Но хотим единогласно на свидание с прекрасным
И спешим увидеть чудо под названием "Актру".
По дороге страшно древней выезжаем из деревни,
По степи несёмся с ветром, чтоб не делать лишний крюк.
И смеётся наш водитель, добродушный местный житель,
Говоря, как прошлым летом было много здесь гадюк...

Так, ни шатко и ни валко, подъезжаем к "Перевалке",
Где когда-то половодьем разметало часть моста.
Но ведёт дорога к броду, и, расталкивая воду,
Мы вплываем, а не входим в заповедные места.
Мы ползём в воде по стекла. Часть вещей внутри промокла.
От камней, на дне не видных, вырывается штурвал.
Но смеётся наш водитель, добродушный местный житель:
Дескать, будет здесь обидно потерять карданный вал...

С нас в момент слетает дрёма! Впереди стена подъема:
Валуны, стволы, коряги, камни, с грязью пополам.
Здесь привычной нет дороги, лишь ступени да пороги.
Лезть в такие передряги не случалось раньше нам.
В ужасающей болтанке нас трясёт, как кости в банке!
О спасенье молит каждый, даже бог кому далёк.
И не к месту наш водитель, добродушный местный житель,
Вспоминает, как однажды здесь УАЗик на бок лёг...

Целый час сплошного ада... Нас мотает до упада,
И не верится, что скоро всё окончится добром.
Но въезжаем в пойму речки и возносим тихо речи,
Прославляя и шофёра, и советский автопром.
Не ища другого шанса, выползаем отдышаться.
Виды гор с увеличеньем воскрешают тех, кто сник.
Даже наш лихой водитель, всё видавший местный житель,
Умолкает и с почтеньем смотрит снизу на ледник.

Дальше - проще. Только сели, пять минут - и мы у цели.
Поражаемся, как много добралось сюда людей.
Описать же все красоты, водопады и высоты,
Даже будь на то подмога, никаких не хватит дней.
Как же хочется, чтоб каждый побывал здесь хоть однажды!
Чтоб приехать разрешали время, силы и бюджет.
Чтобы путь ко льдам далёким и спокойным был, и лёгким,
Чтоб красоты восхищали и не требовали жертв.

----------------------------------------------------------------------
Актру (Актуру) - 1) гора Северо-Чуйского хребта на Алтае (4044м), 2) ледники (Большой и Малый), 3) река, берущая начало с ледника и 4) альплагерь у подножия ледников.

В детстве я думал, что бард — это дядька с гитарой,
Странные песни поёт по полям и лесам,
Да и, конечно, огромный и страшный он сам,
Возраст неясен, но славный он, верил я, малый.

И, конечно, я в поля
Убегал, судьбу моля
Повстречаться с этим дяденькой с гитарой.

Детство прошло, институт и с друзьями походы,
В них под гитары мы пели, порой, до утра,
И до сих пор, вспоминая те песни костра,
Тройкой аккордов гоню от себя все невзгоды.

И, конечно, я пою
Потому, что в жизнь мою
Твёрдо вклинился тот дяденька с гитарой.

Годы промчались, теперь я в полях сам с гитарой
Песни пою о любви, о добре, о мечте:
Новые, старые, разные важные те,
Что мне достались от дяденьки барда в подарок.

И, конечно, в них о том,
Что я понял лишь потом:
Я и есть тот самый дяденька с гитарой...

Сибирь. Холода и дожди.
Короткое странное лето.
Ссылали сюда нас вожди.
Ссылали.. за то и за это.
За то, что мы думать могли
О счастье, что мир для народа
Мы словом и делом несли,
За сладкое слово «Свобода»!
За это : что просто мы есть,
И думаем честно — иначе...
За совесть, за правду, за честь,
За веру святую, тем паче.

Сибирь. Всё дожди, холода.
Потомки мы, только мы помним,
Как бросили нас без суда
Сюда, просто росчерком подлым.
В Сибирь — и тогда с глаз долой,
Живите вы там с племенами...
Без вас — да настанет покой,
А сгинете — чёрт, значит, с вами.
В Сибирь — просто ссылка в Сибирь,
В веках бесконечная ссылка.
И кружит дорожная пыль...
И холод буравит взгляд пылко...

Промчались года и века,
А мы? Так мы здесь и застряли!
На севере жизнь нелегка,
Но стали мы, словно из стали.
Сибирь, ты без края, Сибирь,
Суровый мой край изначально,
Но ты для меня — это быль,
Возможно, что то и печально.
Но годы промчались и факт,
Тебя отдаю поколеньям.
И пусть остается всё так,
Но пусть остаются сомненья.

Автор музыки и слов - Евгений Агранович

Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил - потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок.
Я менял имена, я менял города.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахнут цветы, не светила луна.

И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей.

Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да вот только узнает ли родина-мать
Одного из пропащих своих сыновей?

Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил - потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

Клубы дыма взметнулись стеной
И окрасились цветом рассвета –
В яркой ауре неземной
Поднимается к звёздам ракета.

В стройном рокоте двигателей
И полете стремительно кратком
Труд и целые судьбы людей,
Все Родине отдавших без остатка.

До последнего ритма в груди,
За гранью мыслимой возможности,
Когда невмочь уже, а впереди
Маршруты от эскизов к невесомости.

Как сомнения преодолев,
Взяв зерно, отсекая не нужное,
Словно воздуха захотев,
Путь в пространство найти безвоздушное?

На такую взлететь высоту
Сквозь потери и ночи бессонные,
Осязаемой сделав мечту,
Могут только всерьез увлечённые.

На орбиты выходят сыны,
Стали запуски делом обыденным.
Воплотившим о космосе сны
Вечной памятью благодарны мы!

Мы уходим всегда -
к сожаленью,
а может быть, к счастью;
мы уходим всегда,
и от этого нам не уйти.
Мы бежим от судьбы
по велению ветренной страсти,
но находим судьбу
на ином, незнакомом пути.

Мы уходим от дел,
но находим дела поважнее,
от любимых своих
мы уходим к любимым чужим;
и пускай обо всем
мы так часто и горько жалеем -
этот долгий уход
многим жизненно необходим.

В расставаниях мы,
познавая тоску расстояний,
не умеем порвать
во вчерашнее тонкую нить…
Ничего на земле
не бывает превыше прощаний,
но простившись, простить -
это вовсе не значит забыть.

Мы уходим всегда,
нам как воздух нужны перемены;
вся прошедшая жизнь -
контур дальней и светлой земли:
сотни встреч и разлук -
сотни малых и милых вселенных -
до последнего дня
уходя, не исчезнут вдали.

Источник: https://poembook.ru/poem/2242102-my-ukhodim-vsegda-

В тот город, где меня никто не ждёт -
Ни люди, ни дома – увы! – чужие,
Неудержимо тянет каждый год,
Как будто сердце слышит позывные.

Минуя суматоху площадей
И чрево ненасытное вокзала,
Наверно, от себя, не от людей,
Однажды так отчаянно сбежала.

Под стук колес, душой окаменев,
Стирала адреса и телефоны…
Фантомной болью ныл убитый нерв
Моих потерь… И встречные вагоны

Участливо выстукивали мне:
«Пройдёт, пройдёт…» Никто меня не встретил.
И было оттого больней вдвойне,
И с ног валил вокзальный хлесткий ветер…

В том городе, где прежде не была,
Где так легко пропасть, когда не нужен,
Меня встречали только купола,
Пока весь мир был пуст и равнодушен.

…Церквушка на заснеженном холме
Звон колокола, запах фимиама…
Мой сон, как многоточие в письме,
Полоска затянувшегося шрама.

В созвездье плюшевых медведей.
Хранятся детские игрушки.
За потолком небесной тверди,
Где звезды, рыжие веснушки.

Туда отправился навечно
Мой паровоз зелёной масти.
В пломбирном времени беспечно
Кипят детсадовские страсти.

Там целлулоидная кукла
Пищит невнятно слово «Мама».
Из-под пера сбежала буква...
И кем-то там отмыта рама.

Там оловянные солдаты
Чеканят шаг свой по паркету,
И одноногие пираты
Стоят на палубе корвета.

Там барабан с мембраной рваной
Застыл в углу, как в карауле.
На самой солнечной поляне,
где земляника ждёт в июле.

Но мой билет туда просрочен.
И проездной остался детям,
А мне туда хотелось очень,
Но то созвездье под запретом.

Просыпайся милая родная к нам сегодня ночью заходил
Странный милый и приятный, добродушный бесшабашный
Удивительный и чудный незнакомый господин»

Мы гуляли мы, летали , веришь? Я на облаке сидел
Ничему не удивлялся, он растворялся, появлялся, был немножечко волшебник
А я пел и танцевал

Вдруг он сказал взглянув так странно:«Хочешь будем рисовать?
Хочешь звезды нарисуем, хочешь мысли нарисуем, хочешь воздух нарисуем?»
Я сказал: «Хочу! Давай!»

Он подал мне кисти в руки, я спросил: «А краски где?»
«В голове и в твоем сердце, в мыслях чувствах и любви. Ничему не удивляйся
Будь спокоен, не спеши »

«Начинай, а где же холст, на чем я буду рисовать?» « Да смотри вокруг
Пространство, будь художником вселенной !» Было странно, незнакомо.
Я рассвет нарисовал

Ты послушала, сказала: «К нам сегодня ночью заходил?!
Странный милый и приятный, удивительный и чудный ?!
Это просто сон мой милый пусть вправду и хорош»

Будет ночь и этой ночью я отправлюсь рисовать и твоей улыбки прелесть
нарисую в небесах и созвездие открою, назову его улыбка, а когда вернусь с рассветом,
Утром снова расскажу

Ночь чернилами плеснула на тайгу.
Над тайгой мерцают звёзды - угольки.
Угольки костра на спящем берегу.
Берегу не засыпающей реки.

До утра в дозоре спиннинги не спят.
И не спят в палатке наши комары.
Комары струной гитарною звенят.
И звенят верхушки сосен от жары.

Разбуди Амыл нас утром, на заре.
На заре отчалят наши корабли.
Корабли всегда скучают по волне.
На волне потом тоскуют без земли.

В закопчённом котелке дымится чай.
Чай настоянный на травах и мечтах.
И мечтах, что к нам приходят невзначай.
Невзначай на этих спящих берегах.

Одолели тревоги. Только кто виноват,
Что уставшие ноги куда-то спешат?
Это было и будет – это жизни закон.
Тишина не остудит души тех, кто влюблён
В бесконечность дороги и в рассветы над ней…
Пусть мерцают пороги в свете дальних огней.
Одолели тревоги, и виновных тут нет –
Мне ведь снова в дорогу – встретить первым рассвет…

Всю неделю я «в ударе»,
Гордо голову несу.
Люди едут на Канары,
Посещают семинары.
А я еду, а я еду на Мрас-су.

Детям хочется на море,
Брата «тянут» на Бель-су.
Сват стремится в санаторий,
А сосед – в профилакторий.
А я еду, а я еду на Мрас-су.

Вещи по мешкам запрячу,
Снасти все перетрясу.
Пусть все тащатся на дачи
Покупаться, порыбачить –
А я еду, а я еду на Мрас-су.

Снятся скалы, перекаты,
Помню каждую косу…
Время всё перелопатит,
Верю, мне терпенья хватит –
Я поеду, я поеду на Мрас-су!

Автобус мчится по Хакасии,
Обняв рюкзак, спит лучший друг…
Лучи закатные раскрасили
Холмы, лежащие вокруг.
Стучится ветер в окна пыльные.
Расселись чинно, как на трон,
На камни древние могильные
Ватаги всклоченных ворон.
Ещё вчера шумер рассерженный
Дождём двухсуточным Сисим,
Лесным пожаром кедр поверженный
Кидал последний в небо дым.
Закончен сплав – мы возвращаемся
Спустя полмесяца домой.
И вот беда! На год прощаемся
С прекрасной жизнью кочевой!
Дожди, как тесто, степь расквасили.
Горит в закате Бейбулук…
Автобус мчится по Хакасии…
А жизнь пошла на новый круг!

Я не люблю из дома уезжать,
Но так люблю обратно возвращаться!
Через неделю снова чтоб собраться,
Трястись в машине, пыль дорог глотать.
В любом из нас течёт по жилам кровь
Кочевников, скитальцев-пилигримов –
Нам перемена мест необходима,
Как к Родине извечная любовь!
И этот не изменится закон –
Не сможем мы – поедут наши дети.
Ведь так устроен мир на этом свете –
Мы движемся, и значит – мы живём!

По линиям судьбы, как по карте,
Прокладываем будущий маршрут.
Взведён курок и судьи на старте –
Пусть дома нас любимые ждут.
По рельсам, по воде, по асфальту.
Безлунной ночью и солнечным днём,
Не в Турцию спешим, не на Мальту,
А в сказку, что «путиной» зовём.
Идём на Ус, идём на Ус
И пусть никто из нас не отстанет!
Мотай на ус, мотай на ус –
Походный груз вниз не тянет!
Бескрайный ждёт нас край Красноярский,
Несётся Ус в могучий Енисей…
И песни «голосит», как Боярский,
Усатый, как Боярский, Сергей.
По рельсам, по воде, по асфальту.
Безлунной ночью и солнечным днём,
Не в Турцию спешим, не на Мальту,
А в сказку, что путиной зовут.
Идём на Ус, идём на Ус
И пусть никто из нас не отстанет!
Мотай на ус, мотай на ус –
Походный груз вниз не тянет!

Шагал я пешком
И крался ползком,
Нащупывал носом путь.

А встретился лес,
На дерево влез -
Вокруг с высоты взглянуть.

Свой собственный след
За несколько лет
Я вмиг оттоль рассмотрел!

И понял, каких,
Беспутен и лих,
Успел накрутить петель!

А что впереди?
Неисповедим
Всевышний разум богов!

Под солнцем искрясь,
Гора вознеслась
В короне белых снегов!

И понял я' вот
С каких бы высот
Земной увидеть предел!

Я ногти срывал.
Валился со скал.
Я сам, как снег, поседел.

Но все же достиг!,
Взобрался на пик.
Открылся такой простор!..

Вблизи и вдали
Все страны земли
Нашел любопытный взор.

Куда же теперь?..
И снова я вверх
Гляжу, мечтой уязвлен.

Там синь высока.
И в ней облака.
И солнца сизый огонь.

Там правды престол...
Но божий орел
Пронесся рядом со мной:

"мой друг, не тянись
В запретную высь,
Коль нету крыл за спиной!

Немногим из вас
Та тропка далась;
Тебе они не чета.

Мой друг, ты и так
Душой не бедняк.
О большем - и не мечтай!.."

Я спорить не стал.
Я попросту встал,
Не жалуясь и не кляня,

И прыгнул вперед...
Паденье? Полет?..
Пусть небо судит меня.