То ли совесть беличья, то ли память девичья,
И понять великое им не по плечу,
Только сносят памятник Александр Сергеичу,
Словно бы предателю, словно палачу.
Чтобы чувства не будил лирой благородною,
Чтобы гостем каменным в снах не вырастал,
Ставят оцепление на тропу народную
И крушат бульдозером вечный пьедестал.
Будто бы не памятник, будто полководец он,
И полки петровские бьют из-под строки,
Витязи былинные по приказу сходятся,
Ленского с Онегиным взведены курки.
Будто слово острое, двести лет точёное,
Рубит неприятеля, как Олегов меч.
Метко в душу целится песнь кота учёного,
А глагол пророческий насмерть может сжечь.
Больно жить с прожжённою раною сердечною.
Легче взять и выкинуть вместе с сердцем пыл.
Вот и сносят памятник Александр Сергеичу,
Потому что прав он был, потому что был.
На фоне Пушкина свершается злодейство.
Фотограф щёлкает, как в песенке поётся.
Потом всё вспомнится. Но вот что интересно:
Снимают памятник, а Пушкин остаётся.
