барон Мюнхаузен - Про Кольку

Ребят, не читайте, пожалуйста, текст. Потому что это убьёт песенку.

В то воскресенье Колькина мамка с послеработы только больно лупила Кольку. Коленька на выпас, несмотря на строгость мамки, нацепил пофорсить шибко модную панамку. Да, хвастался б не жалко, делов-то ерунда, но панамка у него одна. Ладно б по делу Кольке влетело, но он же блаженством страдает: что делает не понимает. Ох, нету мочи-моченьки терпеть побои Коленьке, а прутик жжётся, колется, охаживает скоренько, и нету уже слёзонек, и нету уже голоса, есть только шёпот: «Мамочка, прости!» А мамочка не слышит, маме тоже нету моченьки который год терпеть блаженство маленького Коленьки. И только хлещет в силу, держит Коленьку за волосы, чтоб не утёк, чтобы не упустить. Так бы прибила, да прихватило сердце. Охнула, побелела, как стояла, так и замертво села. На босу ногу в тапочках плясал у гроба мамочки нарядный, модный Коленька – на голове панамочка. В ладоши громко хлопал. Топал, песни распеваючи и маму в силу детскую щипал. И так хотел быстрее, чтоб проснулась мама-мамочка, и удивилась как умеет прыгать Коля в тапочках, что не заметил, как, вот, так в толпе людей играючи панамку потерял.