Интервью О. Качановой

Авторская песня: в поисках доверия

О современной бардовской песне мы сегодня беседуем с поэтом и автором песен Ольгой Качановой.

Бард... Это слово скандинавского происхождения уже давно вписалось в наш лексикон. Авторская песня в исполнении современных бардов, конечно, отличается от поэзии средневековых предшественников, но стремление поэтически одаренных натур выразить через песни свою радость и боль, отношение к окружающему миру одинаково сильно во все времена и во всех странах.

– Начнем с теории. Доводилось слышать разные определения авторской песни – некоторые утверждают, что это особый жанр искусства, другие говорят – социокультурное явление. А вы как считаете?

– Если кратко, то для сегодняшнего слушателя авторская песня – это мощный культурный бренд. Не все могут найти точные определения, но, может, они и не нужны?

При первых же аккордах слушатель отличит ее от других жанров, при некоторой осведомленности догадается, кто автор песни. И при этом может представить не только предполагаемые обстоятельства исполнения, но и угадать даже, как одет исполнитель, его манеру общаться со слушателем. А наиболее искушенные назовут цену билета… Авторская песня в сознании каждого слушателя обладает целым набором признаков, вызывающих особые эмоции и индивидуальное отношение.

– Эти признаки изначально были присущи авторской песне?

– Поиски этих уникальных жанровых признаков – это то ценнейшее наследство, которое нам оставили корифеи жанра, его основатели. Если мы немного углубимся в историю, то увидим, что на пути к современному слушателю авторская песня прошла три стадии: на первой были стихи под гитару и довольно узкий круг глубоко приверженных людей. Тогда-то и выкристаллизовывались эти уникальные признаки авторской песни как жанра. Потом песня стала отображать стиль жизни целого поколения, определенную философию – так она нашла свою нишу в виде клубов самодеятельной песни. А на третьей стадии, когда появились широкая возможность выбора и критически настроенные слушатели, авторское творчество направило свои усилия на строительство доверительных отношений. Сегодня особенно важно понимать: в самой сердцевине авторской песни лежит доверие, то, что так трудно завоевать и легко потерять. И личное начало вновь приобрело большую ценность – ведь доверие не может быть безликим. Оно основано на проявлении интереса друг к другу, а не на привлечении интереса к себе. Мне интересны люди, которые приходят на наши с Вадимом Козловым концерты. Мне кажется, что эти отношения строятся на основе общих ценностей и представлений.

– А как эти ценности выражаются в песне? Ведь в лирике неуместно говорить о глобальных понятиях.

– Конечно, через интонацию – как главного признака жанра. В театре есть такое понятие – “подстройка”, оно диктует правила общения с другими персонажами на сцене, манеру поведения, звучание голоса, выражение лица. Так и у поющего поэта – уважительное, на равных отношение к собеседнику определяет интонация. Интонация, свойственная только авторской песне, – это “подстройка” на равных.

– Времена меняются, меняются зрители – им сегодня чужды многие чувства и понятия, которыми жили в эпоху расцвета бардовского движения. Но жанр остается. В чем особенность авторской песни XXI века? И в чем проявляется эта особенность в Казахстане?

– Сегодня наша авторская песня нашла более широкую аудиторию – во всех странах мира, где есть русскоязычные диаспоры, есть исполнители и слушатели бардовских песен, а если повезет, то и авторы. Лучшие образцы жанра достойно представляют современную русскую песенно-поэтическую культуру в мировом языковом пространстве. Есть очень интересные примеры. Венгерский филолог-русист Петер Вицаи разработал и успешно применяет методику обучения современной русской речи на основе именно авторской песни. Другой случай: по творчеству Высоцкого студенты изучают параллели между русскими и французскими фразеологизмами, ведь его язык очень образно отражает целую эпоху.
В Казахстане авторская песня всегда находилась в весьма благоприятных условиях, как мне кажется. Даже в советские времена, когда барды повсеместно испытывали давление, у нас была возможность выступать и проводить фестивали. Помнится, какой мощный фестиваль прошел в далеком 80-м году на “Медео”. И после этого в Алматы регулярно проводились конкурсы “Весенний эдельвейс”, во всех областных городах тоже были свои фестивали и клубы. Думаю, что такое лояльное отношение властей и общества в целом вызвано тем, что на ментальном уровне в нашем регионе есть уважение к музыкально-поэтическому творчеству. А сегодня авторская песня – это еще одна из разновидностей “народной дипломатии”. Когда мы с Вадимом выступаем за рубежом, обязательно подчеркиваем, что мы, казахстанцы, и рассказываем о нашей стране. Это возможно только на бардовских выступлениях, поскольку они проходят в виде встреч, когда автор отвечает на вопросы и общается с аудиторией. Что-то подобное в других жанрах трудно себе представить. Среди зрителей встречаются и бывшие соотечественники, которым особенно интересно, что у нас происходит. Но иногда на концерты приходят люди, не понимающие языка. И даже если нет подстрочных переводов, мне кажется, невербальная информация – интонация, тембр голоса, эмоции – непременно преодолевает языковые барьеры. Зритель чувствует и понимает, что волнует человека, поющего свои песни.

– А что испытывает автор в момент исполнения песни?

– Многие проблемы личности возникают из невозможности выразить свои чувства. Авторское пение, особенно когда ты владеешь определенной палитрой художественных приемов, позволяет раскрыть себя в полной мере. А процесс сочинительства, как правило, помогает человеку познать окружающий мир и людей.

– Но есть авторы, которых просто слушаешь, а есть такие, которым доверяешь…

– Об этом хорошо говорила Юнна Мориц, называя “белой магией” авторское исполнение, которое невозможно заменить актерским. Мне тоже кажется, что доверие возникает там, где есть соответствие песни и судьбы. Про это у Вадима в песне есть такие слова: “Что в судьбе, что в строке – получилось одно и то же”. Мне кажется, авторское начало востребовано везде – во всех странах и во всех жанрах. В Европе при слове “аутентичность” собеседник обычно делает почтительную паузу. ...Но вообще, людей, говорящих на русском, сегодня в мире очень много. ...Например, мне позвонила однофамилица из Аргентины, неизвестная мне Татьяна Качанова. Она жила когда-то в Алматы и преподавала музыку по классу виолончели. Спрашивает меня: “Как там наша консерватория?”. Я говорю: “Построили прекрасный новый зал”. “А кто там выступает?” – отвечаю: “Скоро там пройдет наш авторский концерт”. А дальше выяснилось, что до Аргентины она жила в Киеве и работала в музыкальной школе при консерватории. И я рассказала ей, что неделю назад мы выступали там с Татьяной и Сергеем Никитиными, и именно в большом консерваторском зале. И хоть мы до сих пор знакомы не были, у нас получилась вполне доверительная и содержательная беседа с общими темами.

Мария Обольянинова

(интервью 2007 г., приведено в сокращении) Оригинал: http://www.caravan.kz/article/?aid=4389&pid=103