Интернет-конкурс, сезон 2021

Выпей, брат, пусть твердят, что обман.

Это было, пусть скажут, что небыль.

Шел десант, превратившись в туман.

Шел десант, поворачивать небо.

Им то что, не сходившим с ума?

Пусть для них пляшет солнечный зайчик,

Если вновь просыпается тьма.

Дует Бог на седой одуванчик.

Дует Бог, чтобы свет не погас.

Ничего, одуванчиков хватит.

Потому что никто, кроме нас,

В Мараварском, в Аргунском, в Герате.

Если май и молчит музыкант,

Значит памяти вечной минута,

Значит снова сибирский десант

Приземляется без парашютов.

Ну а если над городом Хост

Завывание черного ветра,

Значит снова встают в полный рост

Тридцать девять в тех самых беретах

Дует Бог в самый жуткий свой час.

Тьма порою и справа и слева.

Дует Бог, и никто, кроме нас,

Под Можайском, под Вязьмой и Ржевом.

Вновь поднимет трубу музыкант.

Дождь всплакнет, словно старый шарманщик.

Только в небо уходит десант,

И у Бога в руке одуванчик.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

Кто-то в дверь постучал, только я не заметил.
Зазвонил телефон, я его отключил.
Кто-то в гости пришёл, я его не заметил,
Меня нет, я письмо от тебя получил..

Что случилось? Хожу сам не свой и страдаю,
Почерк твой, возможно ль, едва.
Осторожно волнуясь конверт открываю,
Впрочем нет, подожду, успокоюсь сперва.

Может это не мне , ты ошиблась случайно
В кои веки конверт, у кого бы спросить?
Вот он милый лежит и хранит эту тайну
И делов -то всего , просто взять и открыть.

Может это открытка на мой день рожденья,
Но навряд ли, уже далеко не январь.
Но быть может к празднику мне поздравление,
Но их нет уж давно, я смотрел в календарь

Как он тонок, но места ведь нужно немного
Для трёх слов , тех которых я жду много лет,
Да они ума, тут не нужно большого,
Я конверт не вскрывая, их увидел на свет.

То-то я и смотрю, уж вторая неделя,
Не звонка , понимаю, да что тут теперь,
Вот листок там три слова "С первым апреля!"
Я смеялся до слёз очень долго, поверь.

На столе две чашки чая
Теплый вечер обещают
Без каких-то важных мыслей и идей.
Он, наверно, очень нужен
Этот самый легкий ужин.
И поёт для нас с тобою Дорис Дэй.

И нету ничего почти
Jast tea for two and two for tea.
И нет ни ссор и никаких обид.
Пододвигаешь чашку мне
И теплый голос в тишине
О чем-то очень близком говорит.

Обо всем, что между нами
Расскажу тебе глазами.
Ты мне тоже только взглядом отвечай.
Ты без слов все понимаешь,
Ты мне молча подливаешь
Самый лучший, самый вкусный в мире чай.

И нету ничего почти
Jast tea for two and two for tea
И теплый голос из далёких дней
Уносит в прошлые года.
Все в нашей жизни, как тогда.
Ты пой нам, дорогая мисис Дэй.

Оркестр играет боевые марши...
сл. Булата Окуджавы

Оркестр играет боевые марши,
старается ни свет и ни заря.
Не лейте слез, родимые мамаши,
на крылья наши слез не лейте зря!

В пророчества их горькие не веря,
мы ждали той минуты золотой,
чтоб с птицы зла поопадали перья,
когда оркестр ударит духовой.

Какие нас морочили обманы!
Какие пули жалили во мгле!
А сами мы, юны и безымянны,
за что потом покоились в земле?

А все ведь та музыка удалая,
мелодии знакомой благодать
послышится, свиданье отдаляя,
сближая с тем, чего не миновать.

И свистнут пули будто бы впервые,
и выйдет смерть и поглядит в глаза...
А там — опять оркестры духовые
смешают труб и меди голоса.

Девушка из харчевни
Новелла Матвеева

Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.

Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.

Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.

Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

На Ивановском белке
Ледники не тают летом,
На Ивановском белке ветры кедры теребят.
Я стою на леднике,
Щурюсь я от солнца с ветром,
И при этом, и при этом вспоминаю я тебя.

Разбежались по кустам
Все ручьи с высокой кручи,
Расплескалась по горам зелень, охра, бирюза.
Мне чудесные места
Открывает лес могучий,
Отражаясь в небе синем, будто бы в твоих глазах.

Поднимается в зенит
День блестящий и шумящий,
Остро пахнущий хвоей, солнцем, снегом и листвой.
И заливисто звенит
Птичий хор из гулкой чащи,
Рассыпаясь бубенцами, словно смех веселый твой.

Мне тот хор давно знаком,
Я ему с восторгом внемлю,
Озирая с высоты горы, кедры и ручьи.
И, в траву упав ничком,
Обнимаю эту землю,
И ее тихонько глажу, словно волосы твои.

На Ивановском белке
Ледники не тают летом,
На Ивановском белке ветры кедры теребят.
Шел я в горы налегке,
Только песня не об этом,
Эта песня, дорогая, получилась про тебя.

Ватсапные войска

Слова: Марат Аюдрахманов
Музыка: Олег Миляев

ЯнварскиЙ день, унылый и короткий,
Смахну печаль с усталого лица,
Им не достать меня с подводной лодки,
Я погружаюсь якорем в ватсап!
Пускай кричат надрывно домочадцы,
В квартире хаос, дел невпроворот,
Куда важнее всем отправить в чаты
Такой прикольный свежий анекдот!
Нас миллионы, даже миллиарды,
Всегда в строю, готовы для броска!
Мобильно-виртуальные отряды -
Элитные ватсапные войска!

Давно без слов друг друга понимаем
Нам не нужны Есенин и Дюма
Мы подходящий смайлик отправляем,
А если надо, можем сразу два!
Десятки чатов, битва днём и ночью,
Я так давно не брился и не спал!
Но дал приказ - держаться, что есть мочи! -
Наш модератор - бог и генерал!
Пусть интернет частенько отрубают
И где-то нету доступа пока,
Но не сдаются и не отступают
Элитные ватсапные войска!

Привычный путь - работа - дом - работа,
Остывший чай, на ужин - колбаса,
И вот уже мелькают чаты, боты
В водовороте бешенном Ватсап!
Летят картинки обо всем на свете,
А за окном обычный снег идет,
Стареют мамы, подрастают дети,
Но это все покуда подождет!
Мы захватили страны, континенты,
Нам нет числа, от нас пощады нет!
И очень скоро будет на планете
Один большой мобильный континент!

В этот день этот свет к вам придёт не во сне.
Постучит, словно в дверь, сердце…
И увидят глаза яркий сказочный снег –
Как мы видим его в детстве.

И застынут в ветрах равнодушье и страх.
И рассыплется в звон лёд обид.
Засверкает слеза в самых важных словах,
И душа, как снежинка, взлетит!

И тогда, как во сне, вдруг поверится всем,
Что подвластны и нам чудеса…
Ты в душе снежный свет посели насовсем
И звезду любви в небесах.

Мне как-то не жаль, что одна я,
Что ты — безвозвратно далеко.
Как вечер, душа умирает
Без жалоб, без слез, без упрека.

Смеёшься, шутишь целый день,
А вечером — одна.
И в сердце сумрачная лень
И тишина.

И в сердце смутный-смутный зов
Давно забытых дней.
И мерный шаг грозящих снов
Слышней, слышней.

И сердце тихо-тихо ждёт,
Когда вонзится меч
В безмолвной бездне вечных вод,
Погасших встреч…

И, остриё за остриём,
Из тёмной тишины
Встают — и жгут живым огнём
Былые сны.

Вот бледный очерк чьих-то уст,
Вот чьих-то глаз волна…
А мир кругом — так странно пуст,
И ты — одна!

Птица
Алина Серегина
Надо мной - синева, подо мной - сон-трава,
А во мне - всё слова, всё свежей да упруже...
Я, наверное, дерево - все дерева
Прячут кольца внутри, а не носят снаружи.

В кроне вечно шумит то норд-вест, то зюйд-ост,
Гнутся тонкие руки мои, словно ветви;
И поёт во мне птица, не вьющая гнёзд,
Не про вёсны поёт - про суда и про верфи,

Что бывает, как ситец зелёный, вода,
Шьют волну корабли по зелёному ситцу...
И приходит сюда человек иногда -
Он целует листву мне и слушает птицу -

И тогда подо мной закипает земля,
И ко лбу его жмусь я прохладной корой, ведь
Я, наверное, мачта его корабля -
И, меня не срубив, корабля не построить...

...Он не рубит - и я дорастаю до звёзд.
И поёт во мне птица, не вьющая гнёзд

Я хотела тебе рассказать о нас,
ну, так вот, ты садись, послушай:
двое вместе, но скоро один предаст
и уедет туда, где лучше...

Он уедет, и выльется из души
и восторг, и шальная нежность.
Что же делать другому? Звони, пиши –
не вернуть ничего, конечно.

Да таких на планете хоть пруд пруди!
Ну, поплакал – пора проститься...
А любовь затаится в больной груди
и дрожит безголосой птицей.

Как расправиться с нею, такой родной,
пусть она лишь печали множит?
Не оставит ее пропадать одной,
без нее он и жить не сможет.

Он подкармливать будет ее с руки
Только правильными кормами,
ни одной между делом теперь строки
или рифмы не прикарманит.

Не уходит любовь, - это все вранье! –
если сам не захлопнешь ставни.
Ничего не потребует он с нее -
ни хозяин ей, ни наставник.

Держит небо в ладонях таких, как он,
за любовь. Упадут – солги ей.
Одиночество вовсе не их закон,
одиноки как раз другие,

те, что, маясь, слетаются на огни
и, летя, продолжают падать.
Все им кажется, будто для них одних
светит этой любви лампада...

Вот и все. Он конечно не пропадет,
повезет, так и жизнь наладит.
Все случится: и елка под Новый Год,
и прогулки по водной глади,

и любовь, - он любить-то теперь горазд! -
сын и дочь, пироги на блюде...
Только счастье, такое, как в первый раз,
не надейся, его не будет.

А вот счастье, такое, как в первый раз...
Представляешь, его не будет.

Ко всему привыкаешь. Ты знаешь. На краешке бытия
В пустоту дни боятся сорваться, и жмутся друг к другу, как ты и я
В незабытом, но призрачном прошлом, где счастье возможное брошено.
Одиночество всё расставляет по полкам. Да что в этом толку, хорошая?

Помнишь, вычерчивал дождь строчку в листках октября:
«Даже если ты уйдёшь, я буду любить тебя»?

Находить виноватых теперь и когда-то - напрасная трата.
Под ватою февраля
Ревность не кровоточит. Без разницы, впрочем. Иглой многоточий
Зашиты внахлёст края.
Всё, что нам остаётся: до нового солнца, где радость вернётся,
Ступать осторожно врозь.
Все друг другу даны не случайно. Уже не крича, мы
Ответили на вопрос,

Глядя в прежних нас издалека. А тогда я,- поди, пойми,-
Так хотел обнимать весь мир! Да. С восторженностью щенка. Но
Никого не удержит рядом чей-то росчерк и синий штемпель.
Просто мы разошлись по темпу, не совпали по звукоряду.

Помнишь, вычерчивал дождь строчку в листках октября:
«Даже если ты уйдёшь, я буду любить тебя»?

По некошеной траве,
По нехоженой тропе
Ветер, ветер пролетел,
Тетер на березку сел,
Оглянулся, заскучал,
Круглым глазом застрочал.

Сторона моя, сторонушка,
Братца ждущая Аленушка,
Темна в омуте вода
Всегда.

А кричи хоть, не кричи,
Есть причины для кручин.
Накрывает туча дом,
Буча, буча в доме том.
Гасит ветер свет лучин,
Сидит горе на печи.

Сторона моя, сторонушка,
Из-за тучи ясно солнышко.
И журчат из родника
Века.

Через много-много лет
Там, где темно, будет свет.
Будет белым белый снег,
Человеком человек.
Сказку новую найдет,
Настоящий Новый год.

Сторона моя, сторонушка,
Братца ждущая Аленушка,
Темна в омуте вода
Всегда.
Сторона моя, сторонушка,
Из-за тучи ясно солнышко.
И журчат из родника
Века.

Дорогой пыльною, с похода дальнего я возвращался на заре.
Вся грудь в «Георгиях», заслуженных в боях, и чуб кудрявый в серебре.
Вся грудь в «Георгиях», заслуженных в боях, и чуб кудрявый в серебре.

Я осадил коня у края берега. Девица по воду идёт.
Эх, крутобёдрая, пустыми вёдрами мне весть бедовую несёт...
Эх, крутобёдрая, пустыми вёдрами мне весть бедовую несёт...

Припев:

Я сам беда-бедовая, голова кудрявая!
Слава Богу, от свинца пока что не дырявая!
Сажень у меня в плечах, кулаки пудовые!
Вот за что меня зовут «бедой бедовою»!

Куплет:

Перекрестился я, и сердце ёкнуло, да так, что вздрогнули кресты!
За что же, девица, за что, красавица, несёшь мне знак лихой беды?
За что же, девица, за что, красавица, Несёшь мне знак лихой беды?

Припев:

Я сам беда-бедовая, голова кудрявая!
Слава Богу, от свинца пока что не дырявая!
Сажень у меня в плечах, кулаки пудовые!
Вот за что меня зовут «бедой бедовою»!

С наземной льготой знаться поздно,
беречься поздно, лодка снаряжена.
гребцам сигнальщик в помощь послан.
он руку поднял, напряжена она.
как хищник в цирке внемлет плетке
следим мы в лодке нехотя за рукой
спасаться поздно, людно в лодке
и плотно лодка окружена рекой

все реки к морю, к морю течет и эта
того же цвета, что и закат над ней
где мель, где омут? вместо примет понятных
в закатных пятнах бакены без огней

теперь мы вправе биться о камни с треском,
в потемках мокнуть, даже кричать "ау",
но не прибегнуть к якобы верным средствам
для поддержанья якобы на плаву.
никто и не помнит, да в чем их польза
немногим впору пояс или жилет
вдоль твердой почвы влечься поздно
беречься поздно: берега больше нет

все реки к морю, к морю течет и эта
того же цвета, что и закат над ней
где мель, где омут? вместо примет понятных
в закатных пятнах бакены без огней