Интернет-конкурс, сезон 2021

Приходит время, и мы пледом укрываемся,
Белесые от холода дома...
Мы уезжаем и все время возвращаемся
На станцию с названием Зима

И мы глядим в окно и удивляемся,
Что призраками кажутся дома...
Мы уезжаем и все время возвращаемся
На станцию с названием Зима.

На станцию с названием Зима.
И чайник со свистком надсадно прыгает,
Варенье со смородиной на стол,
И кто-то очень близкий тихо шмыгает,
И с маслом бутерброд летит на пол...

Трещат дрова, друг другу улыбаемся,
И ничего, что город замело,
Мы уезжаем и все время возвращаемся,
И знаем, что еще придет тепло.

Я пришел в кабинет к светлым ангелам в белых халатах.
Я пришел рассказать, что душа непрестанно болит.
Без наркоза из крыльев своих они сшили заплаты,
Миром смазали сердце, сказав мне: "Мужайся, пиит".

Я пришёл на вокзал проводить белый фирменный поезд.
Из окошек – платки, мне кричали: "До встречи!", – друзья.
Рейс обратный никак никогда никуда не доходит.
Мир – огромный перрон, на котором один только я.

Я пришел на войну добровольцем дивизии слова,
Мой бумажный снаряд не вместился в телесный калибр.
Нас – любимых детей принимать небо дома готово,
Был бы повод иной, мы же – то Хиросима, то Ипр...

Я пришел в тишину – помолчать громким криком беззвучным.
Я пришел по росе, без расчета вернуться назад.
Проявились вокруг те, с кем были всегда неразлучны,
Улыбнулись, как встарь, и вручили мне белый халат...

Зарайск, сентябрь 2019

А я говорю с тобой
Неровной строкой письма –
Опять понесло судьбой
Меня по чужим домам.
Но память моя жива,
Сквозь время к тебе иду,
Я помню твои слова
"Люблю, беспокоюсь, жду".

Таких расстояний нет,
Чтоб имя твое забыть,
Ведь снова придется мне
Идти и лететь, и плыть.
Опять на краю земли
Дневную встречать звезду
И слышать слова вдали
"Люблю, беспокоюсь, жду".

А в круговороте дней,
Дорог, городов и лиц
Становятся все тускней
Огни золотых столиц.
Но свет и тепло огня
Несут через темноту
Слова, что меня хранят,
"Люблю, беспокоюсь, жду".

Двину заметет метель,
Приморье сожжет жара,
А мы с каждым днем не те,
Что были еще вчера.
Но знаю, в любых краях,
Но верю, в любом году,
Как прежде, услышу я
«Люблю, беспокоюсь, жду».
Но знаю, в любых краях,
Но верю, в любом году,
Все так же, услышу я
«Люблю, беспокоюсь, жду».

Посвящение Юнне Мориц

Взлети над суетой
И оглянись вокруг,
От праздности пустой
Войди в сплетенье рук,
В переплетенье душ,
Слиянье нот и слов,
В таинственную тушь
Из черно-белых снов.

Пленительную речь
Впусти в себя сперва.
Ах, жаль, нельзя сберечь
Мгновенья волшебства,
Зажать в кулак следы
Прошедших перемен
И годы пустоты
Стряхнуть с себя, как тлен.

Ах, жаль, нельзя вернуть
Минувшие лета,
Окошко распахнуть
В былое, где, всегда
Юна в потоке дней,
Нам Юнна сквозь туман
Несет души своей
Заветный талисман.

Экипажу МПК
"Комсомолец Латвии"

Вот самая прекрасная из всех морских команд:
Корабль к бою и походу приготовить!
Винты взвихрили воду, тихо дрогнула корма,
И три гудка прощальных, и отданы швартовы.
А мы уходим в море, чтобы возвратиться вновь,
И мы вернемся, чтобы вновь уйти.
И старая тельняшка, словно старая любовь,
Родней всего того, что будет впереди.

На максимальной скорости корабль весь дрожит -
Работают турбины в усиленном режиме.
А в заданном квадрате, там совсем не миражи,
Там рыскают фрегаты под флагами чужими,
Там старые торпеды поднимаются со дна,
Пытаясь запоздалый дать удар.
И хоть уже для нас давно закончилась война,
Там гибнет летчик наш без всякого следа.

Опять сигнал тревоги зазвенел на корабле,
И на сырых ветрах два вымпела влажнеют.
Пускай не так уж часто мы бываем на земле,
Но знают все, что мы на палубе нужнее.
И мы уходим в море, чтобы возвратиться вновь,
А мы вернемся, чтобы вновь уйти.
И старая тельняшка, словно старая любовь,
Родней всего того, что будет впереди.

Год за годом, день за днем,
Несмотря на их движенье,
Иль одни, иль в окруженьи
Ходим мы в желанный дом.
День за днем, за годом год
В нем живут простые песни,
Там забытое воскреснет,
Непрожитое пройдет.

А чего еще желать
Для душевного покоя,
Где еще найдешь такое,
Чтобы мысль твоя жила.
И спешит рука к перу,
И перо спешит к бумаге –
Растворится день во мраке,
Тьма исчезнет поутру.

Год за годом, день за днем
В доме том поет гитара,
И горит свечи огарок,
Он погаснет – мы уснем.
Мы уснем спокойным сном,
Не вздыхая о прошедшем,
Но, с прошедшее нашедшим,
В сонный дом мы завернем.

И опять по мостовым,
По знакомым тротуарам.
Наша спутница гитара
Предназначена живым.
Предназначено для всех
Все, что теплилось ночами,
Все, что память отмечает
Суетой земных утех.

На Ивановском белке
Ледники не тают летом,
На Ивановском белке ветры кедры теребят.
Я стою на леднике,
Щурюсь я от солнца с ветром,
И при этом, и при этом вспоминаю я тебя.

Разбежались по кустам
Все ручьи с высокой кручи,
Расплескалась по горам зелень, охра, бирюза.
Мне чудесные места
Открывает лес могучий,
Отражаясь в небе синем, будто бы в твоих глазах.

Поднимается в зенит
День блестящий и шумящий,
Остро пахнущий хвоей, солнцем, снегом и листвой.
И заливисто звенит
Птичий хор из гулкой чащи,
Рассыпаясь бубенцами, словно смех веселый твой.

Мне тот хор давно знаком,
Я ему с восторгом внемлю,
Озирая с высоты горы, кедры и ручьи.
И, в траву упав ничком,
Обнимаю эту землю,
И ее тихонько глажу, словно волосы твои.

На Ивановском белке
Ледники не тают летом,
На Ивановском белке ветры кедры теребят.
Шел я в горы налегке,
Только песня не об этом,
Эта песня, дорогая, получилась про тебя.

Ну вот и мы сидим в салонах
Претривиальнейшего ТУ,
Вот, оторвавшись от бетона,
Уходим круто в высоту.
Наш самолетик сигаретный
Всплывет от вогнутой земли
И потихоньку, незаметно,
В другие земли попылит.

Спешит он к новому рассвету,
Упорно вспарывая мрак,
А под крылом лежит планета
Вся в электрических кострах.
И тронет мысль сейчас едва ли
Кого-нибудь про чудеса,
Но мы ведь время обогнали
За два часа на три часа.

И впереди маячат звезды,
Чтоб не сбивались мы с пути.
Как внешне выглядит все просто -
Купил билет, садись, лети.
Лети, садись, сбегай по трапу
В морозец, льдящийся к усам.
И попадай в родные лапы,
И успевай облапить сам.

В свободный микрофон плизз.

Зимний романс

С утра по улицам мело,
Всё белым стало,
До самых окон всё село
Позаметало,
И слаще прежнего спалось
Под крышей дома,
И что болело – улеглось
На сердце дрёмой…

А звон стоял над всем селом,
Как будто небо
Нам пело праздничный псалом,
Бросаясь снегом!
Как будто ангельским крылом
Земли коснулось,
И сердце радостным огнём
Захолонулось.

Подслеповато щуря взгляд,
Глядело солнце,
На убелённый снегом сад,
На сруб колодца.
Снег, под ворчание старух,
К ним в окна бился
Над всем селом лебяжий пух
Летел, кружился!

Как скоры сумерки зимы!
Уж свет в окошке…
Но на крыльце следы видны
Соседской кошки.
А снеговые облака
По крышам – юзом,
И пахнет снег наверняка
Сейчас арбузом…

Когда зима уйдёт от нас,
Уйдут метели,
Поймём и мы с тобой тот час –
Осиротели.

В свободный микрофон, но открытый для критики.

Когда-нибудь

когда-нибудь и я уйду по тропке млечной,
отсюда в дальний путь отправлюсь, навсегда
и будет мне вдогонку мир наш быстротечный
напоминать о прошлых, прожитых годах,

пейзажи рисовать о юности беспечной,
о детстве без забот в родительских руках,
напомнит о разлуках и приятных встречах,
что мы по жизни носим в старых рюкзаках,

в них старые коньки, портфель тетрадок полный,
зачетка, школьный вальс и воинский билет,
чужие города, морей крутые волны,
глаза друзей и в окнах наших теплый свет.

и стану я смотреть из памяти картины
на них , как на холсте простая жизнь моя,
и жалко будет мне наш бренный мир покинуть,
чтоб новый век начать в неведомых краях,

ведь там наверняка никто нас не обнимет,
не пригласит за стол и рюмку не нальет,
стоять в прихожей нам безмолвными, босыми
и ждать , покуда наш назначится черед

потом среди других вдруг вызовут по списку
и фильм о жизни всей прокрутят на глазах,
про всех кого встречал, о близких и не близких,
о всех, кому слова ты добрые сказал.

апрель 2020

кое-что из старых стихов, положенных на музыку
для свободного микрофона

Твоей гитары звон давно окаменел
И эхо, как слеза, давно меж струн застыло,
Но по сей день неясно, непонятно мне
Чем вызван был порыв души моей унылой!?

Каким аккордом, криком из последних жил
Мою гитару ты заставил отозваться!?
И смелость дал однажды бардом мне назваться,
Богиням всех искусств мне приказав - Служи!

..Недосягаем был твоей орбиты круг
И не для всех понятен был полет усталый,
Но как легко ты мог зажечь в любом искру,
Как-будто голос твой был высечен из стали!

Как-будто ты успел за всех за нас прожить
И за короткий век свой круг над нами сделать,
Не позабыв о каждом хоть куплет сложить,
Хоть строчку, от которой вся душа запела б!

Ты рассказал давно, о чем лишь помечтать
Мог тот или иной в стране твоей дремучей
И, как во мгле маяк – та, в песне, высота,
Как друга эталон – твой друг на горной круче!

И нестерпима боль великих всех утрат,
Среди которых ты – всех ближе и дороже!
Как править без тебя – поэт, товарищ, брат!?
Куда пустить коней, кому доверить вожжи!

Застыл аккорда звон, но не душе моей,
Где бьется неустанным эхом колокольным
И если мне Господь еще отмерит дней –
Спою, чтоб там тебе за нас не было больно!

1998

один плюс у жюри, размещай песне сколько хочешь!
правда только в свободном микрофоне ))

Я позвонил тебе

Я позвонил тебе, - привет! Ну как дела?
Ты что-то долго на письмо не отвечаешь!
И я гоняю ком из разных дум ночами,
- Как хорошо, что трубку ты сейчас взяла!

Как хорошо, что у тебя сейчас не ночь!
И я не разбудил тебя, не потревожил,
Ага, и нас сегодня заметает тоже,
И все окно в узорах, как тогда, точь-в точь!
И все окно в узорах…

Какой-то день сегодня беспокойный был,
То к теще чем помочь, то в погреб за картошкой,
А мне б с тобой сегодня поболтать немножко!
Давай обсудим все превратности судьбы!

Потом заглянем в наш 10-й «А» опять
Рассадим по местам Маринку, Борьку с Вовкой,
Мне почему-то им в глаза смотреть неловко, -
Ни писем, ни звонков без малого лет пять.
Ни писем, ни звонков..

Давно пути-дорожки наши разошлись,
Остался в памяти лишь номер твой домашний,
В коробке слайды, там следы всех дней вчерашних,
И нет твоих почти, ты на меня не злись!

Все так сумбурно в жизни было, как в кино,
Где мы ролей своих, как надо, не сыграли
Теперь сижу, пью водку и гоню печали,
А за окошком так пустынно и темно.
И дома у меня пустынно и темно..

Что с нами было, что с нами будет
Не разменять нам дорог и судеб,
Сберечь бы в сердце родные лица,
Как жаль, что это не повторится!

Храни меня, самою мне не справиться

Анна Вельк-Деер

Храни меня, самою( самому )мне не справиться,
Храни, Господь, храни внутри и вне.
Когда в меня стрела врага направится,
Храни, чтобы ей зла не сделать мне.

Храни меня, в себе я не уверена.
Во мне ещё так много слабых мест,
Храни, Господь, ведь может быть потеряно
Во мне всё ценное в один присест.

Храни меня, порой неосторожную,
Напоминай, что праведность – броня!
Дух, душу, тело – их работу сложную,
Возьми под Свой контроль, меня храня.

Храни меня – всё снова я с доверием
Стучусь молитвой у Твоих дверей.
Себе не верю! Но в Тебя я верую!
Ведь нет Тебя надёжней, Царь царей!

© Copyright: Анна Вельк-Деер, 2019

Провожал окрест
От родимых мест
Потерявшим цели
У святой купели
Взваливали крест,

По рецепту ртуть
Пролагавшим путь,
Чтобы хоть на миг
В бездну заглянуть
Факелы из книг...

Правду тех страниц
Знать не суждено
Им, упавшим ниц,
Не поднявшим лиц,
Познающим дно.

И нету смысла
В знаках, звуках, числах,
Где миром правит выстрел
Правды больше нет!

И всё, что взято силой
Уж не вложить в могилы,
Чадят во тьме светилы
Им веры больше нет!

Из креста поленья... -
Обещали царство!
Павшие в мытарство
Познают смирения
Горькие ступени.

У раскрытых врат
Обернись назад -
Нету у Луны
Чёрной стороны,
То из бездны взгляд.

Здесь иное мнение
Сковывает страх,
Чьё-то отражение
На Луне в затмение -
Путь из праха в прах...

И нету смысла
В знаках, звуках, числах,
Где миром правит выстрел
Правды больше нет!

И всё, что взято силой
Уж не вложить в могилы,
Твердят во тьме терпилы
Что чувства больше нет!

Но зная, что идёт Ра свет,
Введёт запрет на серый цвет,
Что брызнут краски у зари
И вспомнишь: ты рождён в любви!

Проявят вспышки яркий свет
Эмоции рождая всплеск,
Оставит разноцветный след
В глазах двоих надежды блеск.

Речка чистая, полноводная,
В небе звёздочка, в сердце грусть,
Эх, сторонушка милая, родная,
Ненаглядная ты, моя Русь.
 
Эх, сторонушка, да заветная,
Перед миром тобою горжусь,
И пою я любовь безответную:
Разлюбила меня моя Русь.
 
Разлюбила, ой, правда ли это ли?
На коленях стою — не стыжусь
И прощенья молю у родной земли:
Ах, прости меня, светлая Русь.
 
Ты прости за зло, что впустил домой,
Ничего больше я не боюсь,
Виноват только сам, как никто другой:
Прогулял и пропил свою Русь.
 
Речка чистая, полноводная,
В небе звёздочка, в сердце грусть,
Эх, сторонушка, милая родная,
Ненаглядная ты, моя Русь.
 
Разлюбила, ой, правда ли это ли?
На коленях стою — не стыжусь
И прощенье молю у родной земли:
Ах прости меня, светлая Русь.

Я вспомнил наш забытый двор,
Где мы вели о жизни спор,
Бренчали вечерами на гитарах.
Тот двор стоит и до сих пор,
Вот только жаль, снесли забор -
Он, правда, и тогда уже был старым.

Тот дом, что в два лишь этажа
Сгорел, случился в нём пожар -
Теперь стоит бетонная высотка.
Но вот, до боли сердцу жаль
И по душе скребёт печаль:
Мне перед старым домом так неловко.

Он был не виноват ни в чём,
По существу — был ни при чём,
Но в памяти всплывают эти годы:
Когда все дружно жили в нём,
Когда подставленным плечом
Друг друга защищал от непогоды.

Теперь давно уж всё не так,
И дружба, собственно, пустяк:
С домами вместе погорела дружба.
В бетонных блоках на костях
Домов — друг - друга не простят,
Такая жизнь — для разных шмоток служба.

И я зашёл в свой старый двор
С гитарой вместе, разговор
Попробовал продолжить, но не вышло...
Какой-то человек с метлой,
Осатаневший или злой
Мне заорал:
— пошёл отсюда быстро.

Я вспомнил наш забытый двор,
Где мы вели о жизни спор…

В детстве я думал, что бард — это дядька с гитарой,
Странные песни поёт по полям и лесам,
Да и, конечно, огромный и страшный он сам,
Возраст неясен, но славный он, верил я, малый.

И, конечно, я в поля
Убегал, судьбу моля
Повстречаться с этим дяденькой с гитарой.

Детство прошло, институт и с друзьями походы,
В них под гитары мы пели, порой, до утра,
И до сих пор, вспоминая те песни костра,
Тройкой аккордов гоню от себя все невзгоды.

И, конечно, я пою
Потому, что в жизнь мою
Твёрдо вклинился тот дяденька с гитарой.

Годы промчались, теперь я в полях сам с гитарой
Песни пою о любви, о добре, о мечте:
Новые, старые, разные важные те,
Что мне достались от дяденьки барда в подарок.

И, конечно, в них о том,
Что я понял лишь потом:
Я и есть тот самый дяденька с гитарой...

Если я замолчу, если я, вдруг исчезну с радара,
Если к вам не дойдёт мой отчаянный «СОС!»
Не тревожьте мой прах, не терзайте мой дух в кулуарах,
Не ищите ответ на ненужный вопрос.

Помяните меня и плесните вино на дорожку,
На которой давно затерялся мой след.
Не ищите в ночи в тёмной комнате чёрную кошку.
Особливо тогда, когда кошки там нет.

Я уйду навсегда по тернистой, по звёздной спирали,
В ту страну, где светло, где поют «Благовест».
За свободу всегда, все века на крестах умирали.
Значит, было нельзя миновать этот крест.

И до жженья в груди, до глубокой корчующей боли,
До терзаний в душе, когда мысли вразброд,
Я люблю этот край, я люблю это русское поле,
Эти рощи берёз, обездоленный этот народ.

Не впадаю в дурман, не опился хмельного елея,
Я хватаюсь за жизнь в мёртвой хватке рукой.
Ни о чём, ни о чём, ни о чём вообще не жалею,
Подпишусь под любой мной прожитой строкой.

Растворюсь в небесах струйкой лёгкого белого пара,
Где на млечном пути разгулялась заря.
Если я замолчу, если я, вдруг, исчезну с радара,
Верьте в то, что я жил
и, что умер,
не зря.

Вечер сгустился над городом,
Светом оконным маня.
Грусть без причины, без повода
Вдруг посетила меня.

Память сюжеты забытые
Вновь воскресила во мне,
Тянет меня, как магнитами,
К свету в уютном окне...

Зимний вечер сонный...
Память прошлых лет...
Свет манит оконный,
Тёплый, нежный свет...

Помню, спешил на свидания,
Сердце томилось в груди -
Билось оно в ожидании,
Звал огонёк впереди...

Светлой неведомой силою
Путь он указывал мне,
Знал я, что ждёт встречи милая,
Свет сохраняя в окне...

Зимний вечер сонный...
Память прошлых лет...
Свет манит оконный,
Тёплый, нежный свет...

Зимний вечер сонный...
Радость прошлых лет
Вечно буду помнить,
Не забуду, нет...

Сказал я ей: «У нас, среди полей,
Гораздо раньше, чем у вас светает»
Она, в ответ: «Зато у нас быстрей
В горах здесь чайник на костре вскипает»

Я ей тогда : « У нас уже снега,
И босиком по полю — неприятно»
Она в ответ скривила рот слегка:
- Снега? Мне это совершенно непонятно.

- Зато у нас, - промолвила она, -
Густая очень тень от баобабов.
А я подумал: «Вот тебе и на...
А с виду баба, вроде, да и баба»

Прищурив глаз спросил я у неё:
- А дети? Как детей вы создаёте?
Ну а она, опять же, за своё:
- Вы, мужики, здесь слишком много пьёте.

И не растут у вас кокосы, Бог ты мой,
Зверей вы раздираете на шкуры.
Зато у нас, ей говорю, удой,
И яйценосные повсюду куры.

Она тогда: «Да ладно про курей:
А я в ответ: «Не я же начал первым.
Ну а чего касательно детей,
Проблем здесь нет, была бы ты не стервой»

Она взяла, обиделась слегка:
- Мне нафиг не нужны чужие дети...
А я подумал: «Всё же не легка
Мужская доля... как с ней жить на свете»

Тогда зашёл с другой я стороны:
У нас, ей говорю, все холостые,
И потому ужасно голодны...
Такие вот слова сказал простые.

Ну а она из сумочки кокос
Достала, говорит мне: «Угощайся»
Да и суёт его под самый нос...
- И дурью, - говорит, - давай не майся.

Проснулся я: какой же странный сон.
Кокосы… нафига твои кокосы!?
Кокосы - это как-нибудь потом,
Но за детей имею я вопросы…

Мне снился странный сон,
Как будто патефон
Играет музыку, а мы с тобой в Париже.
На пьедестале трон,
Сидит на троне слон,
А мы танцуем, но мешают твои лыжи.
 
А я не я, а клон,
И он в тебя влюблён,
При этом коротко, прям налысо, подстрижен.
Какой-то долгий склон,
С тобой танцует он,
Но и ему мешают твои лыжи.
 
Вдруг слон трубит забег,
Один момент… и снег
Насыпал так, что ни пройти и ни проехать.
Я снова человек,
Влюблён в тебя навек,
Не вызывают больше лыжи смеха.
 
Мы взяли первый приз
За лыжный твой каприз,
А снег растаял — наступило снова лето.
И вновь танцуем твист,
Играет гармонист...
Вдруг ты исчезла — до сих пор не знаю, где ты.
 
И вновь я жду тот сон,
Где мир весь разделён
На нас с тобой и лишь чуть-чуть на остальное.
Пусть чудится тот трон,
И даже странный слон...
А ты не чудишься, я точно был с тобою.

Он называл её Лебёдушкой,
Она звала его Орлом.
Летали рядом, перо к пёрышку,
Он защищал её крылом
От Солнца, яростно палящего,
От ураганов и дождей.
Любил её по-настоящему,
Молился Господу о ней.

Война-война, судьба короткая
Досталась юному Орлу,
Под пулями обстрела плотного
Погиб, но мёртвому крылу
Всё ж удалось закрыть Лебёдушку,
Сберечь от шквального огня.
Она же долго, перо к пёрышку,
Рыдала, милого обняв.

Идут года — одна Лебёдушка,
Нет для неё других орлов.
Ей снится, будто перо с пёрышком
Парят в пространстве… здесь без слов.
Безмерна верность лебединая
И безгранична, и светла.
Любовь долга, как шея длинная...
И снова рядом два крыла.

Станет холодно мне — разожгу огонь,
А беда придёт, поможет верный конь,
Конь оранжевый из сладких детских снов,
Он красавец-конь, как вечная любовь.

Здравствуй детство, прискакавшее на час,
Ты пойми, как не хватает мне сейчас
Пузырей, да-да, тех мыльных пузырей,
От которых были раньше мы добрей.

Мне на ухо — перестань — прошепчет конь,
Зафырчит, уткнётся мордою в ладонь...
А я вспомню, как светили фонари
В парке том, где целовались до зари.

Здравствуй детство, прискакавшее на час,
Ты пойми, как не хватает мне сейчас
Пузырей, да-да, тех мыльных пузырей,
От которых были мы чуть-чуть добрей.

Мы с конём идём по жизни, нам легко,
Отпустить его боюсь я далеко.
Мы идём с конём вдвоём через года,
Конь оранжевый в душе моей всегда.

Здравствуй детство, прискакавшее на час,
Ты пойми, как не хватает мне сейчас
Пузырей, цветных тех мыльных пузырей...
В детстве были мы значительно добрей.

Станет холодно мне — разожгу огонь,
Коль беда придёт, поможет добрый конь,
Он оранжевый, но вовсе не из снов,
Для меня тот конь — основа из основ.

Здравствуй детство, прискакавшее на миг,
Прискакавшее на мой истошный крик,
Всё прошло и больше нету пузырей,
И прошла любовь, а, в общем-то, Бог с ней.

Всё прошло и больше нету пузырей,
И прошла любовь, а, в общем-то, Бог с ней.

Сибирь. Холода и дожди.
Короткое странное лето.
Ссылали сюда нас вожди.
Ссылали.. за то и за это.
За то, что мы думать могли
О счастье, что мир для народа
Мы словом и делом несли,
За сладкое слово «Свобода»!
За это : что просто мы есть,
И думаем честно — иначе...
За совесть, за правду, за честь,
За веру святую, тем паче.

Сибирь. Всё дожди, холода.
Потомки мы, только мы помним,
Как бросили нас без суда
Сюда, просто росчерком подлым.
В Сибирь — и тогда с глаз долой,
Живите вы там с племенами...
Без вас — да настанет покой,
А сгинете — чёрт, значит, с вами.
В Сибирь — просто ссылка в Сибирь,
В веках бесконечная ссылка.
И кружит дорожная пыль...
И холод буравит взгляд пылко...

Промчались года и века,
А мы? Так мы здесь и застряли!
На севере жизнь нелегка,
Но стали мы, словно из стали.
Сибирь, ты без края, Сибирь,
Суровый мой край изначально,
Но ты для меня — это быль,
Возможно, что то и печально.
Но годы промчались и факт,
Тебя отдаю поколеньям.
И пусть остается всё так,
Но пусть остаются сомненья.

Ты моя гитара,
Пой, моя гитара,
Пой о жизни лучшей,
Не стесняйся — пой,
Пой, моя гитара,
Мы с тобою пара,
Нас с тобой свел случай,
Вот о нем и пой.

Пролетали годы,
Счастье и невзгоды
Мы встречали вместе,
Милая, с тобой.
Звезды, небосводы,
Сквозь глубины броды...
И дурные вести
Слышали порой.

Жизнь мелькает в лицах
И порою снится
Нам с тобой, гитара,
Очень странный сон.
И тогда жар-птица
Вновь в руках синицей,
И звучит в подарок
Дивный перезвон
Голосов ушедших
Из времен прошедших,
Будто бы реально
Вновь все собрались.
Пламенеют свечи
Снов тех дивных, вещих,
Мысль ли материальна
Иль диктует высь?

Струны, переборы,
Споры, разговоры
Были, есть и будут
Пока ты со мной.
Звук мне каждый дорог,
Гоню мыслей ворох...
Но идет по кругу
Жизнь сама порой.

Ты моя гитара,
Пой, моя гитара,
Пой о жизни лучшей,
Не стесняйся — пой,
Пой, моя гитара,
Мы с тобою пара,
Нас с тобой свел случай,
Вот о нем и пой.