Интернет-конкурс, сезон 2021

ВОСТОЧНЫЙ РОМАНС
Слова и музыка Зои Иващенко

Звучит,
Тоскует скрипка в темной, пыльной духоте.
Летит,
Плывет смычок по струнной гулкой пустоте.
Молчит
Больное сердце, потерявшее любовь.
От нежной музыки оно забьется вновь
И вспомнит прошлые счастливые года.
Не навсегда,
Лишь иногда
Вернет мелодия забытые мечты,
В которых кружим над волнами я и ты.

Умчит
Мотив ручей в бурлящей звонкой чистоте.
Кричит
В ответ ночная птица в звездной высоте.
Стучит
Бедняга сердце. Ты ему не прекословь,
Под звуки скрипки для любви его готовь.
Былых печалей не оставив и следа
Теперь, когда
Ушла беда
Той светлой музыкой вновь сведены мосты.
И над водой опять танцуем я и ты…..

Вернет мелодия забытые мечты
И над водой опять танцуем я и ты…..

Девушка из харчевни
Новелла Матвеева

Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.

Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.

Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.

Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля...

ПИРАТСКАЯ БАЛЛАДА
Ст. Андрея Андрианова, муз. Зои Иващенко

Злая нас ведет судьба
Ходим мы под черным флагом,
И не знаем – где, когда…
Не считаем наши шрамы
Шторм не остановит нас
Хоть в парусе прореха
Короли нам не указ,
Совесть не помеха

По морям, по волнам, нету у нас дома….
Нынче здесь, завтра там… но есть бочонок рома!

Что судьба готовит нам?
Галстук из пеньки?
Может пораженья срам?
Лавры иль венки?
Скрестятся наши шпаги
С испанскими клинками!
Ждет победа впереди!
Иль вперед ногами…..

По морям, по волнам, нету у нас дома….
Нынче здесь, завтра там… но есть бочонок рома!

Одних убило пулями…
Других убила старость.
Опять идем на абордаж,
Ведь жизнь такая малость!
Пей! Дьявол окунет тебя
В сундук набитый плотно!
И если Бог нас не простит,
То Черт всегда охотно.

По морям, по волнам, нету у нас дома….
Нынче здесь, завтра там… но есть бочонок рома!

Мы летим в тишине,
Бесприютные двое,
Глядя в лица теней
Сквозь стекло ветровое,
Ни звезды, ни свечи,
Ни дыханья в тумане...
И водитель молчит —
Только курево тянет.
Сколько лиц дорогих
Канет в ветре бессонном,
Сколько нитей тугих
Оборвется со стоном.
Ни в глаза поглядеть,
Ни губами коснуться –
Все лететь и лететь
Без надежды вернуться.
Защити, обними,
Мой товарищ бесценный,
Вот мы бьемся одни
В паутине вселенной,
Наше время течет
Сиротливо и немо,
А водитель — не в счет,
Он бесплотен, как демон.
Он почти что незрим —
Чья-то злая причуда! —
О, куда мы летим
И зачем, и откуда! —
Он молчит, как немой,
Нас увозит от дома...
Почему я с тобой?.. —
Мы почти незнакомы.
Расплываясь в окне,
Серый снег расставаний
Станет болью во сне
И слезинкой в тумане.
Серый блеск автострад
Тронет лица тревожно,
И так близок ты, брат,
Что задеть невозможно.

Весенним утром Солнце яркое встает.
Его щедрот не перечесть.
И в каждом лучике Оно для нас несет
Благую Весть, Благую Весть.

И в свете Солнца, и во мгле
Свобода Духа на Земле
Живет в тебе,
Живет во мне.
По доброй воле выбирать,
И принимать, и отвергать,
Свободен Он, -
Таков Закон.

Могу я выбор сделать: «Быть или не быть»,
Прожить, скорбя, или любя.
Могу я мир своей Любовью изменить.
Начну с Азов, начну с себя.

Как просто жить, не горевать,
Когда повсюду благодать!
Умеет так
Любой дурак.
А ты попробуй добрым быть,
За всех радеть и всех любить,
Когда вокруг
Никто не друг.

Твой мир в душе рождает мир вокруг тебя,
Любовь и Свет – твоя стезя!
Ты стал волшебником, и все в твоих руках.
И только страх – твой лютый враг.

Но я уж точно знаю, - мы
Для лучшей жизни рождены,
В огне войны
Нам радуги видны.
Я сяду ликом на восток,
Читать молитву между строк,
Встречать рассвет.
И я не одинок.

И нам не выбраться уже
из осени, ее владений,
ее утопших островов,
лесов и храмов на крови,
очаровательных клише -
румяных кленов, привидений,
старушьих сказок, горьких слов,
пустых преданий о любви.

А помнишь - солнце жгло июль,
размалывая в соки травы.
Котлы с ухой на островах -
костры у пьяных рыбаков.
И ночь носила звездный куль
и высыпала, как приправу,
на жизнь, на реку, на слова,
на мглу плывущих берегов.

Дождь удаляет все (delete) -
прощанья, клятвы, сны, вопросы -
в шуршащем золоте аллей
слезлив, как пьяный инвалид.
А то, что он не удалит,
мы сами удалим. Без спроса...
Как паутину на стекле -
delete, delete, delete, delete...

Весна летит в меня комками грязи
Из-под колёс.
На лобовом стекле остатки джаза.
Душа в разнос.
Отсчитывают дворники секунды,
Как метроном.
Стирает дождь, как ластиком, этюды
За окном.

Слезящимися фарами машины
Мигают мне.
Понять бы: у растянутой пружины
Какой предел?
Не перейти бы точку невозврата,
Небытия…
Весна зиме прощает все утраты…
И я.
Не перейти бы точку невозврата,
Небытия…
Весна зиме прощает все утраты…
И меня.

Обледенели провода,
Заледенели тротуары.
И в царстве инея и льда
Не слышно струн твоей гитары.

А снег – небесная пыльца -
Заиндевел во встречных взглядах.
Как будто лёд закрыл сердца,
Застыл внутри, и на фасадах.

И чувства хрупкие во льду,
Чуть тронь – осколками взорвутся.
Но всё же я к тебе иду,
Хоть мне и страшно поскользнуться…

Задуваю, задуваю догоревшую свечу.
Забываю, забываю все, что помнить не хочу.
Только сердце не согласно, не тепло ему в атласном,
спорить с сердцем - труд напрасный,
спорить с сердцем - труд напрасный,
не тепло ему в атласном - в золотое облачу.

Забываю, забываю и душе забыть велю.
Закрываю, закрываю дверь в нетопленом раю.
Но душа томленье пряча, по ночам тихонько плачет,
я её святой назначу, я её святой назначу,
я её святой назначу и теплом не обделю.

А потом судьбе отвечу: Погоди, еще не вечер,
путь на волю недалече,
только свечи запалю.
Погоди, еще не вечер!
Только свечи, свечи, свечи,
Только свечи запалю
и себя уговорю…

Задумала зима на святки
Гадать о суженом своём.
По заведенному порядку
Надела снежные перчатки,
Протёрла звездный окоём,

Расставила зеркал озёра
Меж свеч янтарных фонарей.
Прикрывшись дымкой словно флёром,
Под мерный шёпот наговора
Встряхнула белизной кудрей,
Рассыпав иней по просторам
В морозной сущности своей.

В хрусталь небесной звёздной чаши
Накапала свой воск луна.
И словно эхом опоздавшим,
Пророчеством не прозвучавшим,
Кольнула в сердце тишина:
«Опять одна, одна, одна
Она… Она...»

Она ждала ответ напрасно...
Костёр любви не вспыхнет страстный.
Зачем гадать, когда всё ясно?
Зиме же было невдомёк:
Завянет огненный цветок -
Во льду любые искры гаснут.

(посвящается моему деду Самарину Александру Андреевичу)

Мой дед вернулся с фронта инвалидом,
Прошёл он полвойны и полстраны.
Под Курском пуля руку раздробила,
Но истинные шрамы не видны!

Они на сердце, именно они
Его убили, жизнь обрезав подло.
И пусть живым вернулся дед с войны,
Да оказался век его недолог…

Мне было пять, когда его не стало,
Утёрла память слёзы рукавом,
Она хранит всегда обидно мало.
Что я запомнила о нём живом -

Жужжащий летний день и медогонку?
И дедушка рукою щедрой льёт
Окрестной детворе на хлеба корки
Густущий и вкуснющий свежий мёд.

Забылся голос. Если бы не фото,
То и лицо я вспомнить не могла б.
Но бабушки рассказы помню твёрдо
Про тяготы в военные года.

Особенно про деда я просила
Мне в сотый раз подробно рассказать,
Как ранен был, как полз он к командиру,
И как тащил под пулями назад.

Как прятались они от фрицев ночью
Под трупами товарищей своих,
Чтоб смерть от вражеских штыков отсрочить.
Как наши чуть не подстрелили их…

Как выжили, благодаря лишь чуду…
Потом санбат, комиссия, медаль…
Я никогда рассказ тот не забуду
И внукам эту память передам!

Лебёдка весело трещит,
водичка за бортом журчит.
Ура! Сегодня первый раз иду я в гонку!!!
Набросив на лебёдку шкот
В два шлага, да ещё не тот
Пытаюсь вытянуть его, да всё без толку…

Свистать всех наверх!
Ну, разве ж это грех –
Пройтись под парусом да в свежий ветерок?!
Вот усиление идет
И юнга нервно держит шкот,
Глаза по семь копеек у него…

У капитана же в глазах
Досаду вижу и свой крах:
«Куда ты тянешь, ах, ты ж, мать твою раз так?!!!
С лебёдки скинь скорее шкот,
Другой набей! Да, блин, не тот!!!
Давай быстрей, давно пора крутить фордак *!!!»

Да, видно руки у тебя
Растут оттуда, где спина
Теряет благородное названье!
Вот доберемся до стоянки,
Узнаешь, где зимуют раки!
И кулаком мне погрозил для назиданья…

Ого! В шпигатах** зажурчало -
Какое славное начало!
И на волнах уже барашки зарезвились…
Но капитан молчит про рифы***,
Я вспоминаю все молитвы…
а так же все правила МППСС – 72, теорию и практику отработки маневра «человек за бортом»,
особенности швартовки в навальный ветер и кучу других полезных вещей…
На курсе баржа неожиданно явилась…

Конечно разошлись мы с баржей,
Она ж на яшке**** была даже…
И в той регате мы неплохо отличились.
Теперь ночами я зубрю
Матчасть, а то близка к нулю
Надежда, чтобы гонки повторились!!!

Свистать всех наверх!
Ну, разве ж это грех –
Пройтись под парусом да в свежий ветерок?!
Вот усиление идет
И юнга браво тянет шкот,
В глазах горит азарта огонёк!!!

фордак* - сокращенное сленговое название поворота фордевинд, при котором корма пересекает линию ветра
шпигат** - отверстие в палубе или фальшборте судна для удаления за борт воды, которую судно приняло при заливании волнами, атмосферных осадках. Если в шпигате зажурчала вода, значит парусная яхта движется со скоростью более 6 узлов.
риф*** - веревочная снасть, уменьшающая площадь паруса при сильном ветре
яшка**** - якорь

С хрупким грузом королевского фарфора,
Паруса наполнив звездами зюйд-веста,
Сны мои, как каравеллы Христофора,
Каждый вечер уплывают в неизвестность.

Кто-то снится себе принцем, кто-то нищим,
Матадором или служкою собора,
Ну, а мне всю ночь по морю хлюпать днищем
К игуанам и лагунам Бора-Бора.

Там трещат на солнце спелые кокосы,
У туземок шалый взгляд — корица с перцем.
С ниткой бус на тонкой талии, как осы,
Так и вьются, норовя ужалить в сердце…

Бог не дал мне мудрых грез Иезекиля,
Не назначил даты будущих пришествий.
Сны мои, как каравеллы, медью киля
Драят шкуру океана против шерсти.

Теряем… Снова, снова, снова!
Своих любимых, жизнь, страну,
Друзей, родных, свободу слова…
Кричит эпоха: «Я тону!»

А сколько песен недопетых
И недописанных хитов?
Теряем, что ни день, поэтов
И смысл теряем у стихов.

Мы поколение теряем!
Нет, не ушедших – молодых!
Звонком последнего трамвая
Мой крик потерянный затих.

Пустеют наши пьедесталы…
И вырвался тяжёлый вздох,
Когда Жванецкого не стало,
А дочь спросила: «Это кто?»

Ходят люди по реке
На байдарках и каноэ.
Я гадаю по руке
По твоей родной ладони
Где тут линия судьбы?
Жизнь - длиннющая какая!
Мы её прожили бы,
Как звенящие трамваи.

Вот же рельсы в два ряда,
Между ними шпалы, шпалы, -
Разрезают города,
Протыкают звонкой шпагой.
Мы с тобой прожили бы,
Как два клёна жёлто-красных.
Телеграфные столбы
Нам завидовали б страшно.

Мы бы были два моста,
Мы - две птицы в небе белом.
Ты б моим любимым стал,
Воздухом, водой и хлебом.
Ты поглядываешь вдаль
И ладошку отнимаешь.
Как сверкающий трамвай,
Ты меня переезжаешь.

Люди ходят по воде,
Ног не замочив нисколько.
Нет меня в твоей судьбе,
Выдумки одни, и только.

На горизонте растворятся корабли,
Ушедшие от наших берегов.
Не нужно им ни неба, ни земли -
Их море ждет, его призыв, как гонг.
Припев:
Эй, дай нам, ветер, наполнить счастьем,
наполнить счастьем паруса!
Эй, дай нам, море, этим счастьем,
дай этим счастьем насладиться!
И мы готовы с ним взлететь под небеса
И парус распустить, как крылья птица!

И жажду странствий им ничем не утолить
Пусть сто Ассолей будут ждать их - Греев принцев.
И лишь компас, как Ариадны нить,
Укажет путь, не даст с маршрута сбиться.

Как жаль, что ветер дует иногда не тот
И суета-сует нас прижимает к суше.
Но капитана крик сквозь время: «Вира грот!»
Бальзамом льётся на морские души!

Я балансирую на призрачной струне,
Протянутой через миры и звёзды,
Там, где взлететь казалось очень просто,
Зачем-то крылья обрубили мне…
И я под тяжестью земных оков
Одна бреду над пропастью веков.

Я чувствую себя канатоходцем,
И шест для равновесия держу,
От страха я бледнею и дрожу,
А подо мной Вселенские колодцы,
И чёрных дыр разверстые глаза,
Но мне уже не повернуть назад…

Вверх посмотреть недостаёт мне сил,
А глянуть вниз – кто это превозможет?
О если бы спасительную лонжу
Мне с неба кто-нибудь сюда спустил!
Но нет страховок на моём пути,
И никогда с него мне не сойти…

Я балансирую на призрачной струне,
Беззвёздной ночью я видна немного –
Как сожаленье или выдох Бога,
Что уж давно поставил крест на мне…
Но доберусь куда-нибудь. Потом.
Лишь этим сохраняема крестом.

Не нужен бродягам дом и уют
Нужны - океан, земля
Что звёзды Медведицы им поют
Не знаем ни ты, ни я
Велик океан, и земля велика
Надо бы всё пройти
Большая Медведица издалека
Желает тебе пути
А где-то с неба скатилась звезда
Как будто слеза с лица
И к детям твоим пришла беда
Большая Медведица!
Наляжем, друг, на вёсла свои
Волна, пощади пловца
Большая Медведица, благослови
Большая Медведица!
Твёрд капитан и матросы тверды
Покуда стучат сердца
Большая Медведица, в путь веди!
Большая Медведица!

«Колыбельная для Дона Хуана» Т. Яровиков

Свечи погасли, а звезды зажглись,
Стихли шаги на проезжей дороге.
Милый мой путник, пусть вся моя жизнь
Скатертью ляжет под твои ноги.
Пусть мои песни несут тебе сон,
Песням и снам не страшна даже старость.
Пусть, вместе с солнцем пронзив горизонт,
Встретит тебя моя тихая радость.

Припев:
Ночью тени длиннее, и крыльями снов наполняется небо.
И мы знаем с тобой: это время стихов и грехов.
Здесь дозволено все: быть наивным, смешным и нелепым.
Здесь дозволено все, если это, конечно, любовь.

(2)
Если тебе вдруг нужна будет мать –
Я буду матерью, я буду рядом,
Если служанку захочешь позвать –
Большего счастья мне в жизни не надо.
Если жениться надумаешь вдруг –
Стану невестой по первому знаку,
Если решишь, что тебе нужен друг –
В ноги твои лягу верной собакой.

Припев2:
Утром тени уходят, и трудно понять, где быль, а где небыль.
Но ты готов все отдать, просто так без желаний и слов.
Ты способен на все, ты способен стать солнцем и небом
Для того, кто с тобой, и вот это, наверно…

Снег над лагерем валит. Гнет палатки в дугу.
Я в долгу перед вами. Словно в белом снегу.
Я все память листаю, завалясь на кровать.
Я в Москву улетаю, чтобы долг свой отдать.
Чтобы долг свой отдать. Чтобы долг свой отдать.

Где же вы пропадали. Этих лет и не счесть.
Отчего не писали, я бы знал, что вы есть,
И московский троллейбус столь банальный на вид
Обогнул бы весь глобус от беды до любви.

Претендуя на имя и ваши права.
Шли ко мне все иные имена и слова.
То трубил я охоту, то я путал следы.
То туман за болотом принимал за сады.

То я строил квартиры, в которых не жил.
То владел я полмиром, в котором тужил.
От забот тех осталось чемодан да рюкзак.
Книги, письма, да жалость, что все вышло не так.

Спит пилот на диване - кто ж летает в пургу.
Я в долгу перед вами, словно в белом снегу.
Отчего так нескоро и с оглядкой бежит
Телеграмма, которой ожидаешь всю жизнь?

А. Медведенко "В любые времена"

Не верьте никому, ничьим слезам не верьте,
Ничьим словам не верьте - ни славе, ни хуле.
Один и тот же лик у жизни и у смерти
В любые времена и на любой земле.

Есть только Высший суд, и только личный опыт:
Натруженные стопы, морщины на челе,
Надежд или молитв срывающийся шепот
В любые времена и на любой земле.

От перемены мест меняются пейзажи,
Занятия и даже продукты на столе,
Но близкие мои любимы мной все так же
В любые времена и на любой земле.

Что в сутолке Москвы, что в буйстве Тель-Авива
Судьба неторопливо качает на крыле.
А, значит, можно жить, и можно быть счастливым
В любые времена и на любой земле.

Е. Бачурин "Первому менестрелю"

Скажи, скажи, мой брат, зачем сто лет подряд
Ты не приемлешь общего веселья?
Всему своя пора, но снова, как вчера,
Высокий голос твой оправдывает землю.

Пр. Душа который год, как дудочка, поет, -
И кажется, что праздник будет вечен.
Вот только у певца счастливого лица
Не увидать никак, хоть Богом он отмечен.

Скажи, скажи, мой свет, виновен ли поэт
За то, что совестью терзается всечастно.
Не укротить содом ни словом, ни пером,
Тем более, когда оно прекрасно.

Пр. Душа который год, как дудочка, поет, -
И кажется, что праздник будет вечен.
Вот только у певца счастливого лица
Не увидать никак, хоть Богом он отмечен.

Скажи, скажи, мой друг, неужто замкнут круг,
Где наша участь, как арена, нестерпима.
И вот в неравный бой выходим мы с тобой,
Как гладиаторы времен упадка Рима.

Пр. Душа который год, как дудочка, поет, -
И кажется, что праздник будет вечен.
Вот только у певца счастливого лица
Не увидать никак, хоть Богом он отмечен.

Что там, за горизонтом – неизвестно,
Но хочется скорей попасть туда,
Чтобы увидеть новое. Нечестно
Скрывать от нас другие города.
Нечестно закрывать все двери
Библиотек и театра, и кино,
Как в клетку загнанные звери
Себя почувствовали, но…
Затворничество как источник дум,
Родник мечтаний, стимул перемен.
И вот повергнут тела караул,
Охрана сброшена. Под вой сирен…
Лишь маска в память мне о плене.
Уже не страшно – есть антитела!
Предвестник новых впечатлений -
Дел, накопившихся, скала.
Всё. Уплывает барракуда.
Отбыта епитимия.
Надежда – ожиданье чуда,
Вот смысл земного бытия!

ВСЕ ВМЕСТЕ
Мы все такие разные: весёлые и злобные,
Смешные и серьёзные, сварливые и добрые.
И в каждом есть изюминка – магнитик в сердце бьющийся,
Его почти не слышно нам, но, всё-таки, прислушайся.

Вдруг частота вибрации тебя привлечь старается,
А ты так невнимательно от недостатков маешься.
Отбрось души сомнения - внимай меридианами,
Сочувствуй параллелями, пульсируя мембранами.

Есть ощущенье нужности в людей объединении,
Возьмёмся ж крепче за руки в хорошем настроении!
Ведь в каждом есть изюминка - то часть творца души твоей,
Все вместе много можем мы! И подпоют сердца друзей!

Ноябрь 2020

Видали инопланетян
Над головами громадян?
Вчерась, над крышами домов,
В тарелке и без паспортов
Шныряли, видимо затем,
Чтобы избавить от проблем:
Извечных наших дураков,
Кривых дорог и комаров.

В надежде что-то изменить,
(А не себя во всем винить)
Мечтаем, вот они придут -
Тогда сады все зацветут,
И каждому дадут грейпфрут!
И каждый, вдруг, так станет крут,
Что всех врагов закрутит в жгут!
Какие времена грядут!

Придут и будут нам друзья,
Излечат хворь, а, вдруг, в зятья
Кого удастся заманить
И ино-детушек растить.
Мы станем выше и умней.
Погода станет потеплей.
Скакать начнем по облакам,
Летать к межзвёздным рубежам.

В надежде что-то изменить,
(А не себя во всем винить)
Мечтаем, вот они придут -
Тогда сады все зацветут,
И каждому дадут грейпфрут!
И каждый, вдруг, так станет крут,
Что всех врагов закрутит в жгут!
Какие времена грядут!

Решат проблемы без труда,
Построят чудо-города,
Наступит Эра золотая!
А что в подъездах грязь такая?
Сидим, грустим, ботву жуем,
Зеленых человечков ждем.
Придут, порядок наведут!
Какие времена грядут!