Интернет-конкурс, сезон 2021

Я б себя разобрал по винтикам
Заглянул бы в свое нутро
Далеко, глубоко , где-то, где-то там
Свет сияет и там мой трон

Но не склеить обратно винтики
Не слепить мыслеобразов ход
И боюсь я нахальной критики
Закрывающей мне проход

Может мне своих глаз позицию
В оппозицию развернуть
Иль проникнуться интуицией
И улавливать сути суть?

Я шарадою, я кроссвордом
Растелюсь на своем пути
Каждой буквочке свой родимый дом
Место в клеточке, как найти?

Сима Валико
Я просила любви у Бога

Я просила любви у Бога.
На всю жизнь, до волос седых.
Пусть чуть-чуть, пусть совсем немного,
Только чтобы была на двоих.

Хочешь? На! Но зачем чуть-чуть?
Я тебе ее много дам!
Выбирай, с кем в ней будешь тонуть,
И дели ее пополам.

Я пыталась ее делить...
Я пыталась ее отдать...
Я пыталась ее дарить,
И ее же взамен получать.

Но секрет я один не знала,
От любви выбиваясь из сил.
Я тому ее отдавала,
Кто у Бога о ней не просил...

Яркие сны

У меня бывают очень яркие сны
Называю их мои светлые мечты
И в каком бы образе не являлась ты
Узнаю тебя я сразу богиня весны

Излучают магнетизм Звезды глаза
Невесомостью окутан над землей парю
Ощущаю себя светлым чистым, как слеза
Навсегда бы я остался в этом раю
пр

Тройкой мыслью запряженной унесемся в высь
Проезжая бесконечный млечный путь
Ищем истину, где все пути сошлись
Остановимся у врат под названьем суть

У Возничего в руках карта местности
Объезжает он с искусством все неровности
Начинает вращенье все сильней расти
Время в точку сложившись в радость отпустит

А вращенье наслажденье и услада лет
Нету времени осталось позади его просто нет
Время - поводырь слепой так надо
Время - пес цепной у ада

пр
Нету времени осталось позади его просто нет
Ухожу от времени прощай

Яркие сны

У меня бывают очень яркие сны
Называю их мои светлые мечты
И в каком бы образе не являлась ты
Узнаю тебя я сразу богиня весны

Излучают магнетизм Звезды глаза
Невесомостью окутан над землей парю
Ощущаю себя светлым чистым, как слеза
Навсегда бы я остался в этом раю
пр

Тройкой мыслью запряженной унесемся в высь
Проезжая бесконечный млечный путь
Ищем истину, где все пути сошлись
Остановимся у врат под названьем суть

У Возничего в руках карта местности
Объезжает он с искусством все неровности
Начинает вращенье все сильней расти
Время в точку сложившись в радость отпустит

А вращенье наслажденье и услада лет
Нету времени осталось позади его просто нет
Время - поводырь слепой так надо
Время - пес цепной у ада

пр
Нету времени осталось позади его просто нет
Ухожу от времени прощай

Бежит, бежит дорога...
Ещё совсем немного,
И мы с тобой куда-нибудь дойдём.
И нам не скучно вместе
С такой весёлой песней
Под солнцем или проливным дождём.

пр-в: Бродягам и повесам,
Друзьям по интересам
Мечтается о том, чтоб не скучалось,
Чтоб жизни половину
Дул ветер только в спину,
И чтоб дорога вечно не кончалась.

И снова наши ноги
Шагают по дороге,
И ветер помогает нам в пути.
И, кроме нашей дружбы,
Чего же ещё нужно,
Чтоб весело за солнышком идти?

пр-в: Бродягам и повесам,
Друзьям по интересам
Мечтается о том, чтоб не скучалось,
Чтоб жизни половину
Дул ветер только в спину,
И чтоб дорога вечно не кончалась.

Кораблик
Кораблик уплыл, и намокла газета.
То "Правда" была или "Труд".
Лишь только начавшись, закончилось лето,
Дожди бесконечно идут.

И тучи уносит на Юг, и стелется в пойме туман,
И птицы надрывно поют и щебечут,
Что не за горами зима.

Да что горевать нам? Мы сами мечтали,
Когда донимала жара...
Теперь мы хотим, чтоб дожди перестали.
Забавная эта игра...

И вот уже месяц дождей - такая вот с неба любовь.
Давай, мой товарищ , налей, да и выпьем
Мы просто за дружбу с тобой.

Кораблик - мечта моя, где затерялась,
В каких незнакомых морях?
Но все таки светит, хоть самую малость,
Надежды далекий маяк.

А дождь все шумит и шумит,
На зонт и за шиворот льет.
И кто-то со мной говорит: "Все проходит,
И это, конечно, пройдет..."

Забудем про боль и про горечь потери,
И солнышка мы подождем.
Да что там, и сам я когда-то не верил,
Не верил в печаль под дождем.

Я знаю, что лето уйдет, и осень вернется ко мне.
А после, быть может, придет бабье лето
На целых четырнадцать дней.

Кораблик уплыл, и намокла газета...

Выключи свет весь.
Ты же здесь не один.
Бог же, он есть, есть,
Он и не уходил.
Просто с ним помолчи,
После свечу зажги,
И через свет свечи
Жги на гармошке, жги!

Выключи весь свет.
Пусть лишь свеча дрожит.
Бога же нет, нет...
Так почему ты жив?
Он тебя ждет там,
Он с тобой здесь спит.
А за окном храм,
Кто-то в нем говорит...

Если в тебе есть свет,
То он не нужен вне.
А тот, на небе, Дед
Что-то вновь шепчет мне.
Пусть мне приснится Он,
Добрый, седой, большой...
Сказочный детский сон
С чистой во сне душой.

Не был в Париже я, не был и ближе,
Бывал разве что в Будапеште.
Надо, пожалуй, мне съездить в Париж,
Эх, пока я ещё молодой.

Там, мне сказали, едят они жаб,
Только вы эту гадость не ешьте.
Если хотите, езжайте в Париж
Со своею российской едой.

Но что рассказы нам про парижан?
Мы попробовать сами хотели...
Может, лягушки, они ничего
И на вкус, словно курица гриль.

Я попросил всех оттуда везти
То, что мы здесь в Москве и не ели.
И повезли мне с Парижу еду
Леонид, и Андрей, и Базиль.

Лёня-спортсмен приезжал из Парижа
С кусками вонючего сыра.
Запах волшебный дурманил меня,
И съезжала башка набекрень.

Стыдно признаться, но правда готов,
Я готов даже стать дезертиром,
Лишь бы в Париже тот сыр потреблять
По чуть-чуть, но зато каждый день.

Ну а недавно мой брат приволок
Кальвадос - дистилят из ранета.
Я точно знаю: его уважал
Незабвенный Мария Ремарк.

Я, как попробовал, понял тотчас
То, что в мире питья лучше нету.
Вот ведь умеют картавые жить,
Ну умеют же, мать их растак!

Ну а ещё говорят, что едят
Фуагру все в Париже гурманы
И запивают её коньяком,
Эту жирную печень гуся.

Так, чтоб приехать, ребята, в Париж,
Набивайте свои вы карманы...
А можно водочку дома вкушать
Под нарезочку из лосося!

Волк

Сколько злобы во мне
Сколько зависти, лжи
Почему я такой
Почему моя жизнь
Превратилась в капкан
Из которого мне
Не сбежать никогда
Только выть при луне

Может просто сказать
Виноваты вы все
Кто был рядом со мной
Думал кто обо мне
Только чувствую я
Что давно так живу
И вокруг тишина
Я смотрю на луну

Припев:
И вокруг тишина, я смотрю на луну
И вокруг тишина

Я привык побеждать
Оставаясь в тени
Догонять, добивать
Чтобы стая своих
Уважала меня
И гордилась бы мной
Только чувствую я
Что для них я чужой
Не простят мне ошибки
Не будут скулить
Потому что всегда
Есть тот кем заменить
Не бывает обойма
По жизни пустой
А пока тишина
Потому, что я свой

Привет:
А пока тишина потому, что я свой
А пока тишина

Сколько злобы во мне
Сколько зависти, лжи
Почему я такой
Почему моя жизнь
Превратилась в капкан
Из которого мне
Не сбежать никуда
Только выть при луне

Выпей, брат, пусть твердят, что обман.

Это было, пусть скажут, что небыль.

Шел десант, превратившись в туман.

Шел десант, поворачивать небо.

Им то что, не сходившим с ума?

Пусть для них пляшет солнечный зайчик,

Если вновь просыпается тьма.

Дует Бог на седой одуванчик.

Дует Бог, чтобы свет не погас.

Ничего, одуванчиков хватит.

Потому что никто, кроме нас,

В Мараварском, в Аргунском, в Герате.

Если май и молчит музыкант,

Значит памяти вечной минута,

Значит снова сибирский десант

Приземляется без парашютов.

Ну а если над городом Хост

Завывание черного ветра,

Значит снова встают в полный рост

Тридцать девять в тех самых беретах

Дует Бог в самый жуткий свой час.

Тьма порою и справа и слева.

Дует Бог, и никто, кроме нас,

Под Можайском, под Вязьмой и Ржевом.

Вновь поднимет трубу музыкант.

Дождь всплакнет, словно старый шарманщик.

Только в небо уходит десант,

И у Бога в руке одуванчик.

Я стою у дверей супермаркета,
Открываю для вас их: «Пожалуйста».
Не прошу я денег на выпивку –
Жду простой человеческой жалости…

Я не бомж, не бродяга, как видится,
Я ваш Бог, не спешите обидеться,
Бог не в горних высях скрывается –
Среди грешных и бедных скитается.

Вот бежит девочка – канареечка,
Положила мне в руку копеечку,
Ведь совсем девчушка зелёная,
А душа у неё окрылённая.

Человек пожилой, с сединой в висках,
Сквозь очки глядит вопросительно…
Что сказать тебе, не могу смолчать –
Все грехи вовек непростительны.

Оттого душа наша мается,
Оправданьем грехов занимается,
Если хочешь от них откреститься,
Тебе с совестью надо проститься.

А вот бабушка, на краю уже,
Никак бедная не упокоится,
Не себе она ищет милости –
Всё о внучках своих беспокоится…

Чем утешить тебя, моя милая,
Не могу сделать жизнь всем счастливою,
Не исправят её даже Архангелы,
Хочешь, я возьму тебя – будешь ангелом.

Я стою у дверей супермаркета,
Открываю для вас их: «Пожалуйста».
Я ведь Бог – отучаю от жадности,
Приучаю к простой человеческой жалости…

Ах, как здорово, братцы, вновь и вновь пускаться в дорогу!
Не все пути ведомы Богу, а мы – выбираем маршрут,
Маршрут, что нас сводит с друзьями, когда мир обыденный тесен,
Мы жаждем встречи и песен, которые вместе поём!

Признайтесь, друзья, ну ведь снилось, как мы друг друга обнимем,
И как друг другу протянем открытую честно ладонь!
И снова, и снова поверим, что молоды мы, как и прежде,
Пока отдаём дань Надежде и Вере ещё, и Любви!

И нас седина не пугает – мы честно её заслужили!
Тверды мы, когда надо, были и будем ещё, чёрт возьми!
И старости мы не уступим жизни нашей ни пяди,
Со смертью связку наладим на самый далёкий маршрут!

Признайтесь, друзья, ну ведь снилось, как мы друг друга обнимем,
И как друг другу протянем открытую честно ладонь!
И снова, и снова поверим, что молоды мы, как и прежде,
Ведь мы отдаём дань Надежде и Вере ещё, и Любви!

Почему Он влюбился в Неё? А кто ж его знает?
Он носил с детства образ Её – вот в таких Купидон и стреляет!.
Почему Она не влюбилась в Него? А кто ж Её знает?
Слишком серьезен Он был для Неё и, быть может, слишком печален?

Он стихи сочинял по ночам – ими Он заклинал Купидона,
Чтоб свою стрелу он послал в её сердце – ну что ему стоит!
Но Купидон сладко спал по ночам, закрывал от поэтов все дверцы,
Может, даже стрелу он послал – но она не нашла её сердце…

А Он пел, как Пьеро, о любви: «Я люблю лишь Тебя!», - повторяя,
Она слушала песни его и порою украдкой зевала…
А потом появился Другой: все при нем, от «Мерса» желтый ключик…
И Она укатила с Другим – все вокруг говорили: «Везучая!»

А Пьеро? Как он жил без неё? Да, нормально – жена, сын и дочка…
И никто, никогда не узнал, что сердце его кровоточит.
А ей вовсе жилось хорошо с потучневшим уже Буратино –
Особняк, две собачки, кольцо и своя дорогая машина…

Только вот, выключая порой оглушительную магнитолу,
Понимала Она, что еще не ушел от нее Его голос –
Как Он пел песни ей о любви, и слова Она все помнит даже…
Она знала – никто, никогда «Я люблю!» так, как Он, ей не скажет!

А еще сердце страх леденит – эта жизнь быстро так пролетает,
Часто снится: у райских ворот о Любви её вопрошают.
Почему Она не поняла – с Ним одним жизнь прожить нужно было!
Почему там, на грешной земле, Она так и не полюбила?

Картина: «Апофеоз войны» …
Гора из черепов…
Когда-то это были лица!
Истории кровавой колесо…
Колесо истории кружится!

Истории кружится колесо,
А зло творится в ней от века,
И ненависти чёрная звезда
Притягивает взоры человека…

И ближнего так трудно полюбить,
И так легко его возненавидеть…
Как сложно грешного простить,
И просто как бессильного обидеть!
Истории кружится колесо…

И вот уж новый крысолов
С огнём в глазах на дудочке играет,
Толпу людей (или толпу скотов?)
Заманчивой свободой зла прельщает…

Истории кружится колесо,
А зло творится в ней от века,
Философ с факелом в руке
В толпе всё ищет человека…
Истории кружится колесо…

Мы кружимся в стремнинах бытия,
Водоворотом уходящих в вечность,
И оправдает жизни миг твоя,
Твоя…живая…человечность!

Вот она – моя дорога, что из детства разбежалась
И скорее вдаль умчалась, сама не ведая, куда,
И кружила, и петляла, убегала, возвращалась,
И не видно у дороги ни начала, ни конца.
Я торил тебя по снегу, я с тобой где только не был!
Мы прошли огонь и воду, трубы медные прошли…
Ты всегда меня манила, ты всегда меня хранила,
И с тобой, моя дорога, я пребуду до конца!
А конца тебе не видно – он за синей дымкой тает,
Ты, дорога, то в низинку, то на горку забегаешь,
Ты давно меня, дорога, синусоидой качаешь –
То ли все еще лелеешь, то ли к ложу приучаешь.
Приведешь меня, дорога, к ложу вечного покоя –
И я вечно буду грезить о тебе одной, ей-Богу!
Ты вела меня, дорога, от рассвета до заката,
От истока до причала, без конца и без начала.
Вот она – моя дорога, от рассвета до заката,
От истока до причала – где конец и где начало?
Ты давно меня, дорога, синусоидой качаешь,
И с тобой, моя дорога, я пребуду до конца.

Лес у реки осенним вспыхнул многоцветием,
И отражает его тёмная вода –
Как будто киноплёнка жизни крутится,
Я вижу в ней ушедшие года.

Поблекло всё, что молодо и зелено,
И догорает всё, что мнилось «на века»,
Лишь жёлтый лист на чёрной глади светится –
Кораблик памяти моей несёт река.

А время дымкой всё укрыть старается,
Теряют цвет прожитые года,
Кораблик помнит, как ты мне не ответила,
И потому осталась в сердце навсегда…

Ну, что поделать – люди, ведь, не ангелы,
Они земные жители Земли,
И, уходя, должны прощать мы, нелюбимые,
Всех тех, кто полюбить нас не смогли.

Мой путь земной лежит не в поле вечности –
В свой срок уйду, зови, друг, не зови,
И в прах сойду я этим телом человеческим,
Но вознесусь душою в царствие Любви!

Лес у реки осенним вспыхнул многоцветием,
И отражает его тёмная вода –
Как будто киноплёнка жизни крутится,
Я вижу в ней ушедшие года.

Поблекло всё, что молодо и зелено,
И догорает всё, что мнилось «на века»,
Лишь жёлтый лист на чёрной глади светится –
Кораблик памяти моей несёт река.

А время дымкой всё укрыть старается,
Теряют цвет прожитые года,
Кораблик помнит, как ты мне не ответила,
И потому осталась в сердце навсегда…

Ну, что поделать – люди, ведь, не ангелы,
Они земные жители Земли,
И, уходя, должны прощать мы, нелюбимые,
Всех тех, кто полюбить нас не смогли.

Мой путь земной лежит не в поле вечности –
В свой срок уйду, зови, друг, не зови,
И в прах сойду я этим телом человеческим,
Но вознесусь душою в царствие Любви!

1. Ох, весна, ох, распутница,
Ты меня не зови!
В моём сердце – распутица
И ни слёз, ни любви…
А была я счастливою
До последнего дня,
Да вот слава сварливая
Обвенчала меня…
2. Бирюзою расцвечена,
Поднялася трава.
С нелюбимым повенчана –
Ни жива, ни мертва…
Как мне жить,
А не маяться,
Как любить, не греша?
И чтоб взор не туманился,
И чтоб пела душа?

Прибежала бы шавкаю
На твоё на крыльцо,
Да схватило удавкою
Золотое кольцо…

3. Ох, весна, ох, распутница,
Ты меня не зови!
В моём сердце – распутица
И ни слёз, ни любви…
А была я счастливою
До последнего дня,
Да вот слава сварливая
Обвенчала меня…
4. Глухо совы заахали
У меня на пути…
То ль податься в монахини,
То ль … в министры пойти?!

Любовь покоряет обманно,
Напевом простым, неискусным.
Еще так недавно-странно
Ты не был седым и грустным.

И когда она улыбалась
В садах твоих, в доме, в поле
Повсюду тебе казалось,
Что вольный ты и на воле.

Был светел ты, взятый ею
И пивший ее отравы.
Ведь звезды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.

Романс в гимнастёрке
"АХ, БЕЛАЯ СИРЕНЬ!"

Ольга Мальцева-Арзиани

На снимке пожелтевшем
Красавица смеётся,
Последний день войны,
В руках её букет,
Ах, белая сирень,
Как звонко сердце бьётся,
Последний белый танец
Военных долгих лет!

Ах, белая сирень,
Прижалась к гимнастёрке,
Девчонке тридцать лет,
И позади война.
Как трудно вспоминать,
Как больно и как горько,
Что из пяти девчонок
В строю она одна.

Букет к себе прижав,
Девчонка жизни рада,
А позади беда
сгоревших городов.
Сияют на груди
Высокие награды.
Ах, белая сирень,
Созвездия цветов!

Как близким рассказать,
Как девочки погибли,
Их было ровно пять,
Жива она одна...
И по земле чужой
разбросаны могилы,
И матерям она
Отдаст их ордена.

Ах, белая сирень,
Прижалась к гимнастёрке,
Сегодня, в День Победы,
Ликует вся страна.
И бабушка смеётся
На старом снимке звонко,
И в храмах поминают
Героев имена.

На снимке пожелтевшем
Красавица смеётся,
Последний день войны,
В руках её букет,
Ах, белая сирень,
Как звонко сердце бьётся,
Последний белый танец
Военных долгих лет!

Рыжий кот на заборе сидел.
Хитрым взглядом на всех он глядел!
Был он рыж от ушей до хвоста,
А душою – сама доброта.
Он на солнышке грел свою спинку.
И не прятал, усатый, ухмылку:
«Без забот на заборе сижу,
с высоты дальше всех я гляжу!
Притомлюсь к вечерку я когда,
Мне хозяйка нальёт молока,
И погладит загривок и спинку,
да постелет для сна мне простынку».
И пока так в мечтах он сидел,
К нему чёрный котище подсел!
Рыжий кот обомлел от волнения:
«Это что ещё за привидение?
И зачем этот чёрный пришёл?
Лучше б он восвояси ушёл!»
И решил тогда рыжий хитрец
Показать, кто средь них удалец.
Приподнялся и выгнул он спину,
Грозным взглядом пришельца окинул,
От волнения чуть дыша
Смело бросился на чужака!
И полетел тут на землю клубок
Чёрных и рыжих лап и хвостов!
Рядом мальчишка с водою играл –
В разные стороны всех разогнал!

Рыжий кот на забор вновь забрался…
Нрав бойца ему с детства достался.
Вновь на солнышке грел свою спинку
И не прятал, усатый, ухмылку!
Был он рыж от ушей до хвоста,
И душою – сама доброта!

Дым над землёю стелется, догорают стены мельницы.
И тишина… И тишина…
Склоны кургана залиты кровью, будто алым заревом.
Дышит война, дышит война.
Падают бойцы отрядами, небо сыплется снарядами
На Сталинград, на Сталинград.
Родина изувечена. Души словами лечим:
«Ни шагу назад! Ни шагу назад!» Скоро
Победу над врагами салютами и стихами
Отпразднует май, празднует май. Только
Тех, кто ценою жизни своей дал отпор фашизму
Не забывай! Не забывай!
Ослабевшие от голода, загрубевшие от холода
Мы устоим, в который раз устоим!
Нас поработить у них сил нет! Семь бед – один ответ!
Значит мы победим! Мы победим! Скоро
Победу над врагами салютами и стихами
Отпразднует май, празднует май. Только
Тех, кто ценою жизни своей дал отпор фашизму
Не забывай! Не забывай!

Не так закат горит, листва не так густа –
Так осень говорит устами августа.
И носят стаи птиц многоголосия,
И небо смотрит вниз глазами осени.

И мы в тот день и час спустились с облака,
На Яблоневый Спас вкусили яблока,
И каждый повторял: «Как плоть твоя вкусна!»
И Бог нас потерял в объятьях августа.

И были на земле такие сумерки,
Мы плавали во мгле, как будто умерли.
А звезды в том году созрели неплохи
И падали в саду – совсем как яблоки.

И я кричал: «Лови! Лови, пожалуйста!»
Желания твои во власти августа.
На Яблоневый Спас, что ни попросим мы,
Господь глядит на нас глазами осени.

Скоро снег убежит и весна включит свет, а у рек, станет глубже дно.
Я скажу тебе тихо :-
"Весна, привет! Заходи же через окно!"
От луча зацветет на окне вазон, умирающий от зимы,
Мы с тобою откроем любви сезон и любить будем тоже мы.
На холмы упадёт голубой туман, снег почувствует, он изгой. Ты весна приходи поскорее к нам, можешь, пьяной, босой, нагой...
Мир журчит, солнце в лужах танцует твист и уходит последний лёд,
Белоснежный кораблик бумажный лист, наглотавшись воды плывёт.
Сквозняки заполняют дыру в груди, у весны, свой, особый вкус...
Уходи серый лёд из меня, уходи, убегать, как последний трус.
Скоро снег убежит и весна включит свет, бросит радугу вдаль кольцом...
Крикну я тебе громко :- "Весна, привет!" И подставлю дождю лицо...

Погашен дальний свет
Дороги дальше нет
Небо свинцовое прячет луну
Сердце опустошив
Может отпустишь ты
Я к неизвестности робкой шагну
Дверь распахни тихо
И не буди лихо
Пусть оно дремлет в глубинах души
Крылья отчаянья
Пообещали мне
Что я на них полечу через жизнь

Закричу что нет любви и верности
В сотый раз изменив
Требую у неба справедливости
А она у преисподней пламени

Будней движением
Под притяжением
Вниз по брусчатке толпою влеком
Как шмель на ниточке
Мечты несбыточной
Вроде летишь только недалеко
Под переходами
Где небосвода нет
Только волнующий сумрак вдали
Камнями катятся
Среды да пятницы
За день потерянный рюмку налив

Расскажу что нет любви и верности
В сотый раз изменив
Требую у неба справедливости
А она у преисподней пламени

Средь будней пустоты
Всё реже светишь ты
Залит дождём проблесковый маяк
Стрелки вращаются
Всё возвращается
Но не на круги ,да и не на своя
Не всё что хочется
Добром закончится
А за любовь долго будем должны
Захочешь отпусти
Я должен вверх ползти
Чтобы сорвавшись с отвесной стены

Закричать что нет любви и верности
В сотый раз изменив
Требую у неба справедливости
А она у преисподней пламени

Будней движением
Под притяжением
Как шмель на ниточке
Мечты несбыточной