Интернет-конкурс, сезон 2022

Нет на карте деревеньки, где родился я и рос.
Разве не беда?
Будто не было в помине, сиротой в тайге погост -
Память навсегда.

Вспоминаю с болью в сердце отчий дом, таёжный край.
Слёзы на глазах.
Ты в моей судьбе навечно, я-твой пленник - так и знай.
Всё не на словах.

Припев:
Скорый поезд - моё детство...
Как его догнать?
Жизнь назад, как киноленту,
Нам не отмотать.

В городских бетонных блоках благодать, комфорт, уют.
Вроде бы привык...
Но всё чаще сосны, ели за собой манят, зовут.
Даже слышу крик.

Так кричала моя мама, выйдя к ночи на крыльцо.
Спать давно пора.
Мы - "вояки", "следопыты" - нехотя домой рысцой.
Детская игра.

Припев:
Скорый поезд - моё детство...
Как его догнать?
Где достать такое средство -
В детстве побывать?

Жалят мысли словно осы,
Беспощадно,
Больно, больно.
Не отринуть, не отбросить...
С ними буду жить
Невольно.

С ними засыпать в тревоге,
И ворочаться
В постели,
Вспоминать, жалеть о многом,
О годах, что
Пролетели.

Что-то в них не так сложилось,
Счастье было,
Но, так мало.
Будто свыше дали милость...
Всё чего-то
Не хватало.

Говорят - молиться надо.
К счастью Он
Откроет двери.
Помолись, и жди награду...
Только я в Него
Не верю.

Я сама маршруты строю,
Лабиринты мне
Привычны.
Но от мыслей нет покоя,
Остальное всё
Отлично!

На доспехах твоих след жестоких времен,
В твоей памяти дом в состоянии мира,
На руках друг в крови, и исход предрешен.
На земле твоей враг в ожидании пира.

За спиной твоей жизнь до страницы - беда,
На закладке – война, в перекрестии прицелов.
Третьи сутки без сна. В двадцать лет – седина.
На земле твоей враг сдвинул точку предела.

На ладонях твоих язвы огненных ран,
По глазам твоим смерть в предвкушении краха,
Вместо сердца гранит, в этот раз бой не сдан.
На земле твоей враг в ощущении страха.

Силе правды в умах подчиняется гнев.
В твоих жилах как сталь закаляется воля,
Соли вкус на губах, в горе ты онемел.
На земле твоей враг пусть не ищет покоя.

Под ноги павшею листвой,
Сюрпризом сувенирных лавок,
Просыпан мир нецифровой,
Застывший в кадрах для заставок.
Квадрат построек типовых,
Совсем несовременных зданий,
В прохладе ливней проливных,
В строю торжественных названий.

И память пылью на руках,
Скользнет, по улочкам забытым,
Улыбкой ляжет на губах,
С набора выцветших открыток.
На остановках круглых дат,
Замедлит быстрое движение,
Страничку счастья на прокат,
Взяв на короткое мгновение.

Неосторожною строкой,
Бежит мечты цветной сценарий,
Но на полях совсем другой,
Тоской написан комментарий.
Пятнадцать карточек цветных,
Пятнадцать снимков типографских,
Как листья осени, а в них,
Мой город детства в красках ярких.

Тёмные окна, битые стёкла - гром.
Стылые вены, голые стены - дом.
Звук на пределе, выбиты двери вон.
Серые лица, странные птицы - сон.

Сборы недолги, тень на пороге - я.
Новые боги, крест у дороги для...

Символы, числа, призраки смысла - знак.
Рваные фразы, жизнь по приказу, враг.
Ненависть рядом, встретиться взглядом - враз.
Чётки от сглаза, жизнь по приказу в нас.

Сборы недолги, тень на пороге - я.
Новые боги, крест у дороги для...

Чёрные крылья, крики бессилия - ночь.
Неба зарница, странные птицы. Прочь!
Целые числа - азбука смысла в днях.
Роли вторые, строчки скупые. Страх!

Сборы недолги, крест на пороге - я.
Новые боги пишут итоги дня.

Текст – Chico Buarque (Шику Буарки)
Поэтический перевод, исполнение – Антон Аксюк

Давай я был герой?
Мой конь разумен и волшебен меч
Душа, я твой ковбой
И для того, чтобы тебя развлечь
Я весь германский батальон
Перекрошил, давай, в бульон.
Мне пушки били в бок,
А я скакал как бог
Красиво сквозь картечь!

А вот, я был король,
Я был палач и был, давай, судья.
Я запретил всю боль
И осчастливил всех, до воробья
Ты ж была, давай, принцесса в каменном венце
И находила в каждом подлеце
Довольно красоты душа твоя.

Пой! ты только пой!
Давай, я просто был твоей игрушкой?
Вот, хотя б, юлой
И чудовищем любимым...
Потанцуй со мной
И я скажу тебе тогда на ушко:
Родиться в годы боли
И тоски с тобою не могли мы.

Давай скорей – уже,
Смываем брови, выдыхаем дым.
У наших гаражей
Большая ночь играет молодым
Для чего все эти прятки в темноте, скажи?
И кто тебя такую сделал, жизнь?
И что ты снишься посреди беды?

Текст – Антон Аксюк, Белка Браун (Канада)
Музыка – Антон Аксюк

Лавандовый день-ледянка. Хороший, беги, беги!
Всё так же лежат в коробке озимые сапоги.
Всё так же ползут улитки по склонам различных фудз.
Мороженицы сотрудник уже натянул рейтуз.
И вороны-трупоеды встают уже на крыло.
Мороженицы сотрудник уже заточил кайло.
Сейчас оно входит в глыбу, порода — молокозем.
Берутся щедрые пробы, в них бодро торчит изюм,

Хрустящий ноябрьский панцирь у лужи и у реки,
Бассейн, «Спортивная» станция, Москва, хоккей, Лужники.
Весёлая продавщица, румяные пальцы — прелесть!
Мороженое в стаканчике, в котором застряла челюсть.
Ванильная Афродита, мадленка моя косая,
Как будто вчера бродил там, кусая, кусая, кусая!
Железных дорог подкова, заката вороньи танцы,
Слоеные Воробьёвы на Ленинских молокосланцах.

Моя охреневшая птичка, вьюрок ледяного асфальта,
Кому, ну кому же приспичит наесться молокобазальта?
Под песню великого Отса
Мы кружим и кружим,
И радостно остаётся
Дыханье непуганой стужи
Внутри и внутри и внутри и снаружи,
Внутри и снаружи.

Раскаленный июль, обезболь меня в прорубь.
Преподай отъзезжающим в рай инструктаж на санскрите.
Как спасать свои души в воде, исповедуясь перед собой,
И напомни о СПИДе.
Раскаленный июль, впечатлен твоим ядом.
Над растресканным полом – глаза перед высохшим краном.
И оставленный кем-то цветок, он же кактус, который не смог
С экзотическим смрадом.

О, согласитесь, не самое лучшее времечко
Выбрал мой друг для своей панихиды.
О, это белое злое "...АХ" на черном ажурном "...ЫХ"
До блевоты родных и друзей,
И далеких, прохладных и недосягаемых милых
С запахом моря.

Високосный июль, нам ли быть настороже?!
Не для всех теперь твой поцелуй отшелушенной кожей.
Возгоревший от денежных масс, серым пеплом покинувший нас,
Дымом очи изгложет.

О, где ж ты, маленький, был, когда солнечный круг
Эти сукины дети шагами делили на акры.
О, это небо, что шеи вокруг, этот блуд, что пройдет по рукам,
Закаты привяжут к ногам...
И обратный плацкартный, тебя не заметивший, милый,
С запахом моря.

Меткий взгляд мой острее сокола,
Будто рядом я вижу цель.
Тихо бродит, все время около,
Скрытый враг, как голодный зверь.

На весах чьей-то жизни мера,
Как всегда бесконечно мала...
Но живет в моем сердце вера,
Не подводит лук и стрела.

Припев:
Сделай шаг вперед, пламя в сердце храня.
Нет причины скучать по былым временам.
Подними глаза, смотри на меня!
И серебряный рог запоет оду снам.
И серебряный рог запоет оду снам.

Что в итоге? Финал - бесконечность...
Как всегда устоять на краю.
И единственный друг - безупречность,
Мне всегда помогает в бою.

Видишь, мягкая, будто перина,
Вниз спустилась серая мгла.
И уставшая в битве долина,
Под дождем, будто вновь ожила.

Припев:
Сделай шаг вперед, пламя в сердце храня.
Нет причины скучать по былым временам.
Подними глаза, смотри на меня!
И серебряный рог запоет оду снам.
И серебряный рог запоет оду снам.

Как ты можешь меня любить,
Если я - тот, кто предал твой мир?
Прошу, не говори мне «до встречи»,
А на службе воскресной не ставь за меня свечи:
Я уже встретил Бога.
И молитвой о душах ушедших покой мой не трогай…
Прощай!
Выпей по мне свой чай.
Радуйся… Не скучай!
Не вспоминай слишком много…
Прощай!
Обидой тоску стирай,
Хорошее забывай…
Ведь я уже встретил Бога…

* * *

Бежали облака сцепясь краями,
Стоял январь и холодел наш глобус,
Поигрывая красными огнями
От остановки отошел автобус.
Он покатил неспешно к повороту
По оспинам дороги и морщинам
Не замечая, как крича чего-то
По целине бежал над ним мужчина,
Не вовремя он вздумал состязаться
С могучей техникой, счастливчики глядели
Как злые красноносые метели
Цеплялись за полы его шинели.
И три часа ему и мирозданью
Высоцкий вьюги, тополь одноногий
Тихонько пел о рыцарях дороги
Что ездят согласно расписанью…

Ну а шофёр крутил свою баранку
Смотрел на снег, что бьёт в стекло и тает,
И сонно думал: «Стой на остановке его автобус
Хоть сто лет, найдётся
Хотя б один, кто точно, опоздает».

В этом доме живут две кошки.
И нелепый живет человек.
Забывает наполнить плошки,
И домой не приходит в обед.

Кошки смотрят в окно спозаранку
Как идет человек от ворот.
Он сегодня играет «Каштанку»,
И ему не до наших забот.

Зимний день пролетает так быстро,
И опять темнота за окном.
Жизнь каким-то наполнена смыслом,
Если думаешь только о нем.

Как возникнут шаги на площадке,
Как начнут шебуршаться ключи.
На руках замурлычут котятки
И простят, что желудок урчит.

Пусть порой не наполнены плошки
И от голода сводит живот.
В этом доме живут две кошки
Потому, что любовь живет.

Я маленький мальчик, кричащий в ночи,
Что стая волков окружила отару.
И брат мой, зевая, ворчит: «Не кричи!
Ну сколько же можно будить меня даром?»

«Я шорохи слышал во тьме, а ещё
Я видел, как овцы метнулись в испуге!»
И брат мой, закинув ружьё за плечо,
Уходит и бродит до света в округе.

Я слышу теперь перекличку в густом,
Расшатанном эхом, пространстве предгорном.
Мужчины, забыв о покое ночном,
Обходят отары неспешным дозором.

Не будет сегодня удачи волкам.
Удрали, с досады рыча друг на друга.
И овцы с ягнятами целы пока.
И в этом моя небольшая заслуга.

На земле вокзалы хороши!
Слушай голоса гудков усталых!
От души смеются на вокзалах,
На вокзалах плачут от души.

Вижу, вижу смутно, как в тумане:
В темном, непротопленном углу
Чутко дремлют пестрые цыгане
В рухляди, на каменном полу.

Вез тебя не жить па белом свете,
Не дышать, не петь, не плакать врозь,
Мой вокзал! Согрей меня в буфете,
На перроне гулком заморозь.

Долгая память. Катится за море солнце.
Берег как свиток. Сам себя в тень закатал.
Дом над обрывом. Из дому песенка вьётся
Вдоль-над оградой, и дальше – туда, где причал.

Долгая память. Не спят полуночники в доме.
Из-под мелодии слышен отрывистый смех.
А у причала качается ночь на пароме,
Съёжившись зябко под тентом, и смотрит наверх,

И, распрямив нависающий берег, читает
Долгие тропы, следы в раскалённой пыли…
…Плещется горькое море о ржавые сваи.
Утро. Паром отошёл. Исчезает в дали.

В помойке найденный младенец
Встает, глядит в людскую тьму.
Хитон из грязных полотенец
Сползает под ноги ему.

Молчит оцепенело стая
Ментов, зевак – и оттого
Слышнее всем, как снег не тает
На светлой голове его.

И отряхнувшись, как собака,
Неспешно, как бы в полусне,
Он выбирается из бака
И тонет в снежной пелене.

В пурге, кипящей зло и стыло
Над ним, под ним, вокруг него,
Видна спина, потом затылок,
Потом не видно ничего.

Потом расходятся зеваки
И разъезжаются менты.
Лишь женщина стоит во мраке –
У края вечной пустоты.

И кажется: на небосводе
Привратник огонек зажег…
И кто-то бережно выводит
Над теменем ее кружок.

Ах, кто же, ах, кто же нас встретит на том берегу?
Там скользкая галька и острые бритвы осоки.
Так низко ракиты склонились над чёрной водой,
Что звёзд и луны ни вверху не приметно, ни снизу.

Родная, Серёжа с Наташей нас встретят на том берегу,
И Юра, и Паша и те, кого ты и не знала.
На узких скрипучих мостках загорится огонь
В фонарике ярко-багровом как вскрытое сердце.

А что с нами будет, куда они нас поведут?
Мне страшно, родимый, там горы чернеют отвесно.
Там змеи повсюду. Там тонкие ветви торчат
С шипами сухими… Мне страшно, родимый, мне страшно.

Родная, они поведут нас по тесной тропе,
Никто нас не тронет, родная. Мы будем хранимы
Серёжей, Наташей и Юрой, и Пашей на том берегу,
Как в пору иную они нас хранили на этом.

Родная, мы скоро окажемся в старом саду,
Где будем гулять по аллеям, беседуя с теми,
Кого провожали когда-то, на миг подходя
К реке, но не видя ни чёрной воды, ни парома.

А что же, родимый, мы будем там делать ещё?
Нельзя же ведь целую вечность вести разговоры.
Мы будем, родная, спускаться к скрипучим мосткам,
Встречая других, зажигая багровый фонарик.

А бывает, что идёшь, идёшь,
Запад в красном, потемнел восток,
И вполголоса поёшь, поёшь,
Лишь бы только не свалиться с ног.

Песня кончится, а нет другой,
Только тот мотив и те слова,
Как молитву повторяя, пой,
Спотыкаясь, не упав едва.

Песня кем-то рождена была,
Перед тем, как стать твоей, твоей.
А в тот миг, когда тебя нашла,
Ты в траве лежал, ты был ничей.

Так что, братец, ты не стой, иди.
Раз поёшь, то значит ты живой.
Тем, кто встретится тебе в пути,
Свою песню передай, напой.

И стол, и стул, и шкаф — свидетели,
И на столе — листок бумаги.
Они всё поняли, заметили –
И пусть приводят их к присяге.

Они расскажут всё, что видели,
И посрамят любого Холмса,
И там, в заоблачной обители
Мы их свидетельством спасемся.

И куст, и ель, и дуб — свидетели,
И пышный плющ на жестком ложе.
Они всё поняли, заметили –
И ветвь на Библию положат.

Нас чайка видела на палубе:
У нас в глазах стояли слезы,
И это будет наше алиби,
Прямой ответ на все вопросы.

С деревянным домом живу в ладу.
Собираю хворост и в печь кладу.
За водой иду и варю еду
из картошки да из крупы.

А ещё бесцельно брожу в лесу
А потом я корни ищу в лесу.
А потом я корни домой несу,
чтобы там разобраться в них.

А старательный дятел — всё тук да тук.
А сосна надо мною — всё скрип да скрип.
И стоит сыроежка, печальный гриб,
дурачок на одной ноге...

Вот ушел я от суеты сует.
Ни о чем душа моя не болит.
Телефонный мой торопливый быт
где-то в прошлом — как неолит.

Там под слоем пыли молчат часы.
Там лежит в беспамятстве календарь.
Телефонная трубка на рычаге,
как удавленница, висит.

А в лесу стоит деревянный дом
и летит, как бабочка, желтый лист.
Сыроежка, недальновидный гриб,
хочет сам себя обмануть.

Ножницы дней сокращают ленту
жизни - за шагом шаг.
Дело не в краткости злых моментов,
Просто часы спешат.
Плавятся дни в кипятке рутины,
вяжет лассо тоска
А где-то горы ждут, что вершину
тронет моя рука.

Ждать, но не верить. Молчать о главном.
Температура - ноль.
Осень – актриса второго плана,
Просит другую роль…
Улиц перроны стирают лица,
мимо мчат поезда.
Где-то есть небо. В нем раствориться
хочется без следа.

В вечность и в рай – по блатным билетам…
Плотен и свеж закат.
Музы устали служить поэтам.
Просятся в отпуска.
Птицы разносят по небу искры
Солнечного костра.
Ангел за падших устал молиться.
Думает, что он прав.

Дождь рассыпает аплодисменты
По авансценам крыш,
Жизнь рассыпается на фрагменты,
Ангел, что ты молчишь?! ..

...Время заклеивает резиной
Струны немой души…
Мне не до этого. Мне с повинной
Нужно к горам спешить.

Только полночь за окном –

Засыпает каждый дом,

И являются без спроса

Удивительные гости.

Нет они не приведенья –

Это сны и сновиденья.

Осторожными шажками

Входят в дом пугаясь сами,

Пробираются украдкой

Ищут теплые кроватки,

В них ложатся и для нас

Сонный свой ведут рассказ.

Снится маме сон чудесный,

Дом огромный, дом прелестный,

Мебель дивная стоит,

Пол из мрамора блестит,

Там по всюду зеркала,

Звон цветного хрусталя.

Снится папе сон такой

Он начальник,

Он - крутой,

Пачку денег вынимает

И машину покупает,

Открывает дверь ,садится,

Дым колечками клубится…

А здесь спят озорники -

Школьники проказники.

Им мальчишкам много ль надо?

Снятся горы шоколада

И еще чудесный сон:

В зоопарке пляшет слон.

Сны проходят дальше в дом,

Озираются кругом,

Кто тут спит так сладко- сладко

В своей маленькой кроватке?

Видят там малыш лежит ,

Ангел рядышком сидит.

С ангелом малыш играл

Звезды на небе считал

Сквозь прозрачное окошко

Лунный свет собрать в ладошки

С ангелом они мечтали…

…сны тревожить их не стали.

Каждый земной человек
Имеет на небе звезду.
Она — его оберег,
Прочь отводящий беду.

И если нам не везет,
Ее лучи горячи.
Надеждой на лучший исход
Она сияет в ночи.

И силы нам жить дает,
Когда мы жить устаем.
Душе облегчение шлет,
Когда мы нуждаемся в нем.

Она далеко-далеко.
В обители неземной.
Но с нею связаться легко —
Достаточно мысли одной.

Звездочка ты моя,
Не гасни, сияй, сияй.
И, как чудесный маяк,
Почаще мне помогай.

Пусть свет твой меня спасет
В мой самый тяжелый час.
Спасибо тебе за все,
Мой нерукотворный Спас.

А мне бы хоть капельку счастья…
Бесплатно, как в детстве давно…
Чтоб сердца разбитого части
Сложились, как в добром кино…
И с мамой за руку шагая,
С улыбкой до самых ушей,
Про «Солнечный круг…» напевая,
Ловить аромат беляшей…

А мне бы хоть капельку света
Из детства, что быстро прошло…
Ведь там без обмана ответы
И там бесконечно везло…
Друзья без предательств и маски…
И искренность в добрых глазах…
Теперь не похожа на сказку
Реальность в дневных новостях…

А мне бы хоть капельку веры,
Что завтра не будет войны…
Что ради циничной карьеры
Не свергнут остатки страны…
Ведь рядом то самое детство
Шагает за ручку со мной…
И хочет любовью согреться,
И жить, наслаждаясь весной…

А мне бы хоть капельку чуда
Для этих родных малышей…
Я с ними, с улыбкою, буду
Ловить аромат беляшей…
И радостно бегать по лужам,
Валяться на свежей траве…
Ведь возраст для счастья не нужен,
Он только у нас в голове…

А мне бы хоть каплю терпенья
И силы, чтоб боль пережить…
Черствеем душой, к сожаленью,
Но радости не одолжить…
А людям хотелось немного –
Лишь искренних любящих глаз…
Любовь – отражение Бога,
А мир – отражение нас…

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!

Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи…
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!